Все, кто знает меня очно или заочно, в курсе, что я против всех и всяческих революций, кроме технологических. Потому что любая революция, как учит нас история, — это кровь, смерть и победа худшего над плохим. Плюс другие сопутствующие факторы, о которых можно говорить долго, но вряд ли стоит — любому здравомыслящему человеку вполне достаточно таких аргументов, как кровь и смерть. Однако тема революции не желает покидать повестку дня и сходить с языка самых разных людей — меняются только оценки. А в связи с предстоящим столетием событий 1917-го интерес к ней особенно обострился.
Один из главных вопросов, которые будоражат умы, — возможно ли повторение? Я, конечно, не Ванга и даже не сотрудник кафедры политологии провинциального вуза, поэтому на истину в последней инстанции не претендую. Однако высказать свое мнение рискну — думаю, что нет. И не только потому, что жизнь современных россиян в общем и целом значительно благополучнее жизни их предков. В этом месте, конечно, раздастся гневный крик людей, роняющих слезы во время просмотра фильма «Россия, которую мы потеряли». Блеск эполет, хруст французской булки, балы, дуэли, юнкера, Москва златоглавая, конфетки-бараночки… Поверьте — эти дивные картины мне милее не меньше, чем вам. Только вот к реальной жизни дореволюционной России они имеют такое же отношение, как быт обитателей территории, расположенной внутри Садового кольца, к жизни нашей огромной страны. Все эти полулубочные картинки писаны с натуры, но они — лишь малая часть огромного полотна. Более же внимательное его изучение порадует зрителя гораздо меньше.
Были и тотальная безграмотность, и нищета, и черта оседлости для представителей неугодной нации. Если нет желания читать труды историков, можно почитать классиков — этого будет вполне достаточно, чтобы понять, что Россию мы потеряли неоднозначную, далеко не идиллическую. Другой вопрос — стоило ли менять ее на то, что наступило потом?
Лучший ответ на этот вопрос дают сами классики. Как ни мрачны бунинская «Деревня» или «Старуха», а «Окаянные дни» страшнее вдесятеро. Как ни пугала окружающая реальность впечатлительного Леонида Андреева, а с Россией он порвал только после Октябрьской революции. А сколько было тех, кто порвать не захотел или не успел, кого навек поглотило «очистительное» революционное пламя? Оно ведь не разбирает — кто против них, а кто, как разгуливавший по Москве с красным революционным бантом Блок, за…
Но вернемся к вопросу о возможности повторения. Стоит признать, что российская власть для этого делает немало. Как говорил о своих подчиненных один экс-мэр Томска, «и воруют, и взятки берут, и странно было бы, если бы этого не делали». И все-таки мой ответ — нет. И не только потому, что жизнь наша стала гораздо более цивилизованной и похожей на человеческую. Мест, откуда хочется выбраться как можно скорее, на российских просторах и сегодня много, и люди там живут плохо, а некоторые — отвратительно, но средний уровень жизни все равно значительно выше. А значит, и точка кипения гораздо менее достижима, чем прежде.
Но есть и другая немаловажная причина — негативный опыт. В одном из романов Агаты Кристи описана женщина, в юности совершившая резкий и необдуманный поступок, едва не приведший к трагедии. О приступе гнева, который она не смогла подавить, ей постоянно напоминает шрам на лице ее младшей сестры. И это напоминание настолько ужасно, что бедная женщина навсегда запретила себе какие-либо резкие поступки. Поводов вспылить у нее немало — чего стоит только измена мужа, притащившего любовницу прямо в свое семейное гнездо. Но она не позволяет себе выйти за рамки, какие бы бури ни бушевали в сердце. Мне кажется, россияне во многом похожи на эту героиню. Мы слишком хорошо помним, что натворили сто лет назад, к каким ужасам это привело и как далеко назад отбросило страну. Наши отцы и деды своими босыми ногами прошли тот путь в ад, который был вымощен добрыми намерениями революционеров-романтиков (а если кто-то думает, что все революционеры были беспросветными злодеями и хотели исключительно зла, то он глубоко ошибается). Этот путь полит кровью миллионов людей, усыпан их черепами. Нам же он аукается не только последствиями уничтожения огромного числа активных, умных, талантливых людей, но и раздором, который иногда кажется непреодолимым — и сто лет спустя страна расколота как минимум на два лагеря, ведущих между собой холодную гражданскую войну. Казалось бы, давно пора простить друг другу прегрешения вольные и невольные, а прегрешения предков — тем более! Но нет…
С наступлением эры соцсетей война, тлевшая где-то в глубине, как торфяной пожар, вышла на поверхность и разгорелась с новой силой. Иногда кажется, что у нас вообще нет никаких проблем, кроме исторической памяти. И справедливости ради надо сказать, что событиями столетней давности дело не ограничивается. Одни пишут, что Сталин лучше Николая II, потому что Николай войну проиграл, а Сталин выиграл. Другие — что Николай лучше Ленина, потому что второй убил первого, а не наоборот. Третьи — что Грозный лучше всех вместе взятых, потому что боролся с коррупцией, как мог (в том числе и посажением коррупционеров на кол). Четвертые — что потомок прадеда-большевика должен быть лишен права слова на веки вечные. Пятые — что какая может быть дружба с турками, если они устроили геноцид армян. Шестые — что евреи вообще помолчали бы — кто, в конце концов, Христа распял? И каждый крик души заканчивается одним и тем же — противная сторона немедленно и дружно лезет на стену.
Один из недавних примеров — реакция на заявление Натальи Поклонской, сравнившей Ленина с Гитлером. В направленной на нее злобе впервые слились воедино ярые либералы и коммунисты — впрочем, любому внимательному человеку давно ясно, что природа у тех и других общая, и в случае либеральной победы участь «несогласных» будет крайне незавидной. Так вот о Поклонской. Ее идею запретить фильм Учителя я не поддерживаю, ее любви к Николаю II ни в коем случае не разделяю — для меня он один из активнейших «приближателей» революции, наряду с Лениным и компанией. А вот в том, что Ленин — преступник и убийца, я с Поклонской согласна. Да, не такой, как Гитлер — но мы ведь не будем меряться количеством жертв? За свои слова о Ленине Поклонская наверняка поплатится — не прямо, так косвенно. Но она человек мужественный — далеко не все знают, что часть ее кукольного лица парализована после случившегося в 2011 году нападения бандитов из группировки, дело которой она довела до конца, несмотря на жесточайшее давление. Речь идет об ОПГ «Башмаки» — как говорит Википедия, «одной из крупнейших организованных преступных группировок Крыма 1990-2000-х годов, занимавшейся рэкетом, грабежами и убийствами, … совершенными с особой жестокостью». Да и занять пост прокурора Крыма в начале 2014-го не каждый решился бы — она была четвертой, кому он был предложен, и первой согласившейся. До этого Поклонская работала в Киеве, но 25 февраля 2014 года написала рапорт об увольнении, объяснив свое решение словами «стыдно жить в стране, где по улицам свободно разгуливают неофашисты и диктуют свои условия так называемой новой власти»…
Одним словом, Поклонскую есть за что уважать, в отличие от многих тысяч диванных бойцов. Но поднятая ими грязная буря уляжется еще не скоро. Стоило ли ее провоцировать? На этот вопрос у меня нет ответа, как и на вопрос о том, что вообще в подобном случае можно считать провокацией. Столь же бурной, а порой и малоадекватной, является реакция на установку памятника Грозному и на ответное предложение его разрушить. И еще на миллион поводов, которые — вот же бесовское наваждение! — то и дело возникают тут и там. Иногда речь действительно идет о сознательном расковыривании ран, которые только-только пытаются затянуться. Иногда — о попытке доказать, что в «этой стране» с ее прошлым ничего хорошего быть не может, хотя стран с бескровной и безоблачной историей в мире просто не существует. Но во многих случаях злые намерения оппонентам просто мерещатся. При этом в безумие вовлекаются и люди, прежде сохранявшие относительное душевное равновесие и пытающиеся заниматься каким-нибудь делом. А те, кто пытается заниматься своим делом вопреки всему, еще встречаются. На днях, например, томские кардиологи первыми в мире сделали уникальную операцию, чем спасли жизнь пятилетнему малышу. Надо разобраться — каких взглядов на нашу историю придерживаются эти люди, скрывающие свои лица за медицинскими масками? И случайно ли они их скрывают? Кто милее пожарному, только что погасившему огонь в жилом доме — Сталин или Николай II? И не сидит ли с тобой за одним кухонным столом хитрый и коварный идейный враг?
Хочу похвастаться: горькие раздумья о том, как преодолеть раскол, принесли свои плоды. У меня ценное предложение — а давайте вообще запретим упоминать какие-либо исторические события и исторических персонажей? Примем соответствующий закон и решим проблему раз и навсегда. Не было до нас никого! Не-бы-ло! Некого осуждать, проклинать, не на кого молиться. Спрос только с нас. Мы первые на этой Земле. И точка.
Ну или научимся наконец сохранять хоть какой-то здравый смысл и остатки самообладания.
Ольга Смирнова
Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора
