Источник фото: MabelAmber/pixabay.com
Авторские материалы

Медвежья услуга: как в проблемах Сибири оказалась Москва виновата

21:51 / 29.10.17
9244
Мы в социальных сетях:

По осени считают не только цыплят. Не так давно на заседании комитета облдумы депутаты в очередной раз прикинули, сколько в Томской области стало медведей, и — опять же, в очередной раз — постановили: надо срочно что-то делать. Писать в Москву, например. Москва же насчет этой проблемы слышать сибиряков уже много лет категорически не желает. Да что там говорить о столице, если даже здесь, в Томске, мишек любят настолько, что любая новость о них на интернет-порталах обрастает десятками комментариев в духе «руки прочь от медведей, безжалостные убийцы». Голос разума «лучше отстрелить опасного медведя, чем рисковать человеческими жизнями» тоже пробивается, но слабенько — зоозащитники, натренировавшись на кошках и собаках, и не таких заглушали.

Это интервью с замначальника областного департамента охотничьего и рыбного хозяйства Константином Осадчим — еще одна попытка достучаться до любителей (в плохом смысле слова) живой природы.

— Сколько сейчас медведей в Томской области, стало ли их больше в этом году, и насколько критичны эти цифры?

— По сравнению с прошлым годом расчетная численность медведей в нашем регионе увеличилась примерно на 300 особей. Увеличение численности показали Каргасокский, Верхнекетский, Тегульдетский и Первомайский районы — территории, сопредельные с Красноярским краем. В это пополнение к медведям, прибежавшим со стороны Красноярска, надо добавить родившихся здесь медвежат. Года четыре назад были случаи, когда встречались медведицы с четырьмя медвежатами, что крайне редко бывает. А троен у наших медведиц было достаточно много. Урожай кедрового ореха те же четыре года подряд был прекрасным — вот численность этого хищника у нас и возросла.

300 особей, о которых я сказал, — это не так много. Но всего у нас живут сейчас порядка 9 400 медведей. Схема межрайонного охотустройства разработанная в 2012 году и утвержденная губернатором Томской области в 2013-м, устанавливает оптимальную численность в 6 600 особей, но не более 7 000. Если их становится больше, начинается конкуренция за пищевые ресурсы, и увеличивается вероятность того, что медведи будут появляться вблизи населенных пунктов, нападать на домашних животных. Это уже прослеживается.    

— Сколько раз за этот сезон медведи выходили к людям — больше, чем в прошлом году, или так же?

— Тут интересная ситуация. В 2015 году было выдано 60 разрешений на регулирование численности медведей, добыто 28 особей. В 2016 году таких разрешений было выдано 55, добыто 15 особей. Примерно столько же разрешений выдано в 2017-м, добыто 12 особей. То есть, понемножку прослеживается тенденция к снижению числа разрешений на вынужденный отстрел. Получается, медведей становится больше, но пока в местах обитания людей и домашнего скота они появляются реже. Однако это не парадокс, объяснение этому простое —  были, напомню, урожайные годы, и медведям достаточно кормов в естественной среде обитания. Им не нужна падаль, не нужны пищевые отбросы на свалках — они питаются доброкачественными продуктами из леса. Получается, безопасность людей во многом зависит от урожая, на который мы повлиять не можем. 

— А если говорить не о вынужденном отстреле, а об обычной охоте на медведя — сколько таких лицензий покупают ежегодно?

— Тут из года в год последнее время идут колебания, но небольшие. Примерно половина лимита у нас выбирается, а лимит этот — чуть больше 800 особей. Но добывается от количества полученных разрешений порядка 270-280 особей. По крайней мере, лет пять уже мы за количество в 300 особей не выходили.

— Были времена, когда полностью лимит этих разрешений выкупался?

— Нет-нет, по медведю это сложно. У нас добыча от установленного лимита никогда не превышала 25 %, потому что охота эта — специфическая. Раньше были охотники-медвежатники — профессиональные промысловики, которые специализировались на добыче медведя. Они не бегали за соболем, не бегали за лосями, все свое рабочее время посвящая только бурым медведям. Знание его повадок, биологических особенностей и прочих тонкостей — без этого успешность промысловой охоты приближается к нулю. Если малоопытный охотник решит все же поохотиться на медведя и каким-то образом случайно нарвется на него — ну, тут 50 на 50.

— Куда же подевались все эти опытные медвежатники?

— Постарели они. А у молодежи как-то нет желания заниматься такими видами охоты.

— С запретом охоты на берлоге как-то связано это нежелание ходить на медведя?

В том числе. Успешность охоты на берлоге достигает до 100 % процентов. Конечно, это намного больше, чем при других видах охоты. Представляете — вот берлога, окружают ее четыре человека, вооруженные автоматическими карабинами калибра от 9,3. Вторая линия — стоят егеря, тоже с современным охотничьим оружием. Каковы шансы у этого животного? Никаких. Все, что лежит в берлоге, однозначно будет добыто. Спортивности никакой.   

— Вы с горечью об этом говорите, и я вас понимаю, но есть же и другой способ охоты на берлоге — вдвоем-втроем, с кольями, которые вставляются в берлогу.

— Да-да, предложения такого рода уже давно посылались. Охотники выходят один на один с медведем. Заломы в берлогу. Один выстрел. Равные условия. Но это опять же сложно, опасно, и молодежь избегает этот способ.

— Почему и когда запретили охоту на берлоге, специально ради этого запрета сократив сроки охоты?

— Это было в 2010 году, как только был принят федеральный закон об охоте и сохранении охотничьих ресурсов. Сразу теперь уже бывший министр природных ресурсов господин Трутнев сказал, что это одно из его обещаний — уж не знаю, кому он их давал — охота на берлоге будет закрыта.

— Но какое-то логическое объяснение должно быть такому запрету. Что, слишком много добывали медведей, критически падала их популяция?

— Нет-нет. Это просто влияние «зеленых». Видите ли, если в берлоге оказывается самка, она в это время беременная или уже родила. Охота у нас раньше заканчивалась в конце февраля — у многих самок в это время уже рожденные детеныши есть. Это один момент. Второй момент — самка, как правило, даже беременная, залегает в спячку со своим прошлогодним медвежонком. То есть, в одной берлоге с самкой может оказаться еще и парочка прошлогодних медвежат. И все это сразу убивается — это раньше законом позволялось, и это правильно. Но наши «зеленые» решили, что это крайне неэтично и негуманно. Итог — слава богу, что у нас еще за десять тысяч особей численность медведей не перевалила. Но и без того нам уже теперь в последующие пять лет нужно ежегодно изымать порядка 550-600 особей. А мы вот вполовину меньше добываем.

— Но без охоты на берлоге и продленных сроков охоты это практически нереально.

— Да, в том-то и дело. Конечно, есть еще один способ охоты, довольно эмоциональный и привлекательный, и раньше у него высокая успешность отмечалась — это охота на овсах. Но в последние годы бывает так: овсы подоспели, а в охотничьих угодьях ягод и ореха много. И не выходит медведь на овсы. В этом году тоже не пошел массово. Вот и получаются у нас проколы — охотники мечутся, падаль выволакивают, а медведю это не нужно.   

— Есть еще какой-то способ охоты на медведя, кроме как на овсах и на берлоге?

— Есть. Вот как раз этим наши охотники-промысловики занимались. У них были хорошие зверовые собаки — тройка или четверка псов, которые в любой ситуации удерживали медведя. Человек не с толпой неучей-охотников выходил в тайгу, а один, прекрасно зная, что эти собаки не дадут зверю напасть на своего хозяина. Они зверя почуют, задержат и подставят под выстрел. Вот и все. Но нет у нас сейчас хороших зверовых собак, и практически нет медвежатников нормальных. Живет у меня один такой знакомый в Бакчарском районе, но ему уже под 80. В таком возрасте охота на медведя, конечно, уже трудновата. А молодежи надо, чтобы на вездеходе подъехать чуть ли не в упор к медведю, да прямо в рот ему многозарядную винтовку вставить. Ну, что же это за охота? Ты полазай за ним, поищи его.

— А, может, и продолжается охота на берлоге после окончания сроков охоты?

Да, наверное, латентные факты браконьерства есть, как и нарушение правил ПДД и прочее. В любой надзорно-контрольной службе такие случаи были, есть и будут. Но как только нам такой товарищ попадается, мы привлекаем его к уголовной ответственности, а там уже — большие исковые суммы. Десятки, а то и сотни тысяч рублей он будет обязан выплачивать. Однако — про охоту на берлоге. Она сейчас в принципе не запрещена, просто сроки охоты заканчиваются в ноябре. Уже сейчас встречаются случаи, когда медведь ищет, где бы ему в берлогу залезть — и в северных, и в южных районах региона. Вот если он до конца ноября заляжет в спячку, пускай даже будет чутко лежать, и охотник его найдет — в этот срок, пожалуйста, добывай. Можно охотиться даже на берлоге до конца срока охоты. А вот добыл ты его 1 декабря — все, ты наш клиент. 

— А что будет вашему клиенту, если он убил его при самообороне, а лицензии у него нет, или машиной на трассе сбил?

— Ну, про «машиной сбил» — дело скользкое. Если на дороге нет знака «Осторожно, дикие животные!», мы никаких претензий предъявить не можем. Вот в сентябре в Шегарском районе был случай — медведь вылетел на дорогу. Три машины повреждены, а зверь погиб. Его утилизировали, конечно. Какие тут претензии к водителям? А вот если речь идет о самообороне в лесу, тут сразу статья вступает в законную силу, которая говорит, что нахождение в охотничьих угодьях в нарушение правил и сроков охоты является нарушением. Если медведь сам к людям вышел — другое дело. Но это уже не наша компетенция, тут будут правоохранительные органы разбираться. Стрельба в населенном пункте, например. Деревня — это же не охотничьи угодья. Но тут, наверное, будут действовать общие принципы – защищал свою жизнь, имущество и прочее. А каким способом, тут уже не имеет значения, от медведя же сковородкой не отобьешься.

— На заседании в облдуме руководитель вашего департамента говорил: надо снизить стоимость лицензии на медведя. Чтобы было понятно, что цена ее тоже отбивает охоту охотиться, расскажите, сколько это стоит.

— Тут такой алгоритм. Есть общедоступные охотничьи угодья. Собирается охотник туда — платит за лицензию на добычу медведя 3 000 рублей. Это за одного зверя. Дороговато. Плюс он еще оплачивает государственный сбор — 650 рублей. Все жители наших отдаленных поселков говорят: ребята, это для нас накладно. Причем, у нас же как сделано — ты сперва деньги заплати, тогда получишь разрешение, и только потом иди-ищи. Найдешь или нет — это уже дело третье. Сроки охоты закончились — ни пошлина, ни сбор тебе не возвращаются, если ты никого не добыл. Плюс ко всему, если человек пожелал поохотиться на территории приписных хозяйств, там с него еще и за путевочку деньги возьмут, а это уже от трех тысяч рублей и до бесконечности. Собирается совет и принимает решение — стоимость путевки на отстрел того или иного вида охотничьих ресурсов будет такой-то. Члены совета подняли руки, проголосовали — все, на данной территории это требование должно выполняться.  

— Вы думаете, продление сроков охоты поможет снизить популяцию медведей, несмотря на такие расценки?

— Поможет, да. Соотношение полов идет примерно один к одному. То есть, в каждой второй берлоге зимует самка. Рядом с ней, как мы уже говорили, минимум один медвежонок-пестун и минимум один зародыш. Убиваешь самку — убиваешь минимум трех особей. А если они все еще и женского пола… Понимаете, как хорошо мы начали бы регулировать численность? Во-вторых, успешность охоты повышается на 90 %. Любой новый русский или  иностранец уже согласится поехать на такую охоту и заплатит энное количество деньжат. А доходы охотпользователей — это и налоги, и развитие охотничьих хозяйств.

— Но есть еще один момент, из-за которого стало меньше желающих охотиться на медведя. Это падение спроса на его мясо, шкуры и т.д. Почему так произошло?

Раньше, когда была развита промысловая охота, давались задания: в обязательном порядке охотник-промысловик должен был добыть такое-то количество медведей, лосей, соболей и прочее и сдать свою добычу в систему потребкооперации. Сейчас ничего этого нет. К тому же, лет 15-17 назад у нас появилась такая зараза как трихинеллез. Кому нужно такое мясо? Вот охотник столько времени убил, средств, сил, а медведь оказался зараженным. Полностью вся продукция этого промысла должна быть уничтожена — ничего с такого медведя брать нельзя. А поскольку охота затратная, понятно, что тенденция с трихинеллезом насторожила. Да, природные очаги трихинеллеза здесь всегда были. Но массового заражения медведей — а даже 10-12 % зараженных особей, как сейчас, что достаточно много — ранее не было. К тому же, надо учитывать, что не везде есть ветеринарные пункты, где можно проверить это мясо. Вот в той же Катайге добыли охотники медведя — куда им обратиться? В райцентр это мясо везти за 250 километров? А слюнки-то бегут. Они же знают, местные, что всегда тут медведей добывали и ели, и ничего.     

— Как вообще сами медведи трихинеллезом заражаются, и можно ли по внешнему виду определить, что медведь однозначно больной?

— Ну, они же всеядны, в том числе падалью питаются, а падаль-то всей заразой, которая существует на земле, наверное, нашпигована. Сами медведи хоть и болеют, заразившись трихинеллезом, но достаточно продолжительное время. Они в этой цепи как переносчики. Да, медведь будет терять в весе, шерсть у него будет взъерошенная, и прочее, а для человека — я уж не знаю, конечный он участник этой цепочки или нет — болезнь развивается довольно быстро, и последствия очень суровые. Если будет высокая степень зараженности медвежатины, то в мышечном мясе можно будет невооруженным взглядом увидеть цисты, их там много-много. Если же медведь заражен в меньшей степени, эту заразу можно отыскать только в отдельных местах: в подъязычной области, в брюшной части тела. Вот из этих мест как раз работники ветеринарии берут анализы и исследуют мясо.

— Про меры безопасности еще расскажите, пожалуйста. Ясно, что водка тут не помощник, но большинство людей верят, что спасет термическая обработка мяса — сварить пожарить, запечь и так далее.

— Да, есть такое мнение. Но нет свидетельства тому, что даже после трех часов такой обработки эта зараза уничтожается. Так что, я бы не рискнул. Может, ведь, быть — а может и не быть. Непроверенное мясо лучше в пищу не употреблять. Только на свой страх и риск.

— Но в магазинах специализированных, которые в Томске теперь есть, проверенное?

— Конечно, там на три раза все проверено. Вкусное питательное мясо. В прежние времена — не знаю, как в Томской области, я работал в ХМАО — в магазинах и столовых потребкооперации всегда были котлеты из медвежатины и сохатины. С удовольствием кушалось.

— От темы вкусного, увы, снова вернемся к грустному. Во всех соседних с нами регионах такая ситуация с чрезмерной численностью медведей?

— Да, медведи стали беспокоить даже нашу соседнюю Новосибирскую область. Там мест, пригодных для их обитания, практически нет — очень мало тайги, и только по границе с Томской областью. А так — березовые, осиновые леса, это места, где медведь никогда не был и по определению быть там не может. Тем не менее, численность у них поднялась. Омская область, Тюменская область, Красноярский край — тоже у них есть эта проблема.

— Но как-то можете все объединиться и достучаться до федерации, чтобы внесли изменения в законодательство?

— Есть у нас такая ассоциация, «Сибирское соглашение». Каждый раз, когда мы регионами СФО собираемся в Новосибирске, у нас затрагивается эта проблема, и мы начинаем пытаться решить ее официально. Пишем письма министру природных ресурсов — потому что приказ, который устанавливает правила, готовится Минприродой России, и по всем регионам Сибири мы делаем выкладки: вот такая у нас ситуация с медведем, дайте нам, пожалуйста, возможность продлить сроки охоты. Вот два года назад хороший документ был подготовлен — о внесении изменений в правила охоты, где срок охоты на медведя предлагали продлить до 31 декабря. Аргументированные доводы там были, мы даже подсчитывали ущерб для сельхозпроизводителей — ведь медведи, бывает, и герефордов ели и другой ценный скот. Не прошел документ. Заблокировали. Ничего не объясняя. Вот этих поборников, защищающих медведей, сюда бы привезти, где медведи по населенным пунктам бегают, да чтоб пожили тут с годик хотя бы. Может быть, тогда у них мнение изменилось бы. Было и такое предложение: ребята, давайте разделим Россию на две части: до Урала и после Урала. До Урала можете продавать лицензии хоть за 15 тысяч рублей, а для зауральцев сделайте 500 рублей. По срокам охоты — ну, в ноябре пускай заканчиваются они в европейской части, а до конца года охота должна идти в зауралье. Тоже не прошло.

— А если к Путину обратиться напрямую?

— Это все спускается на уровни ниже, в то же Минприроды. Правда, вот готовили нужный законопроект о содержании домашних животных, там был такой момент непроработан — использование охотничьих собак. По существу, этот закон запрещал использование охотничьих собак на охоте. Понятное дело, сообщество охотников поднялось на дыбы, написали президенту, премьеру, председателям Госдумы, полпреду СФО и прочее-прочее. Вот итог — пока заблокировали этот запрет, дорабатывается закон. Но там-то писали в первую очередь европейцы, их послушались. А в плане охоты на медведя европейцев все устраивает. Их же там не гоняют по населенным пунктам хищники.

От редакции. Ну, и напоследок. Для европейцев и всех прочих, в чьем понимании мишка — это либо экзотика, либо «мимими». Что будет, если ты встретил медведя не в цирке и не в зоопарке.

Константин Осадчий: «Во-первых, ни в коем разе не надо по грибы-ягоды идти одному, даже если у тебя там примеченные злачные места с прекрасным урожаем, и ты не хочешь, чтобы об этих местах знали соседи. Всегда помни — в этом месте есть медведь. Лучше идти группой и громко разговаривать, петь, шуметь, чтобы медведь раньше вас услышал, почуял. По крайней мере, на генетическом уровне страх перед человеком у него еще окончательно не исчез, и, как правило, медведь дорогу уступит человеку, с этого направления он уйдет.

А теперь давайте рассмотрим случаи, когда неожиданно произошла встреча человека с медведем. Если медведь у привады или у схоронки, где у него пища лежит, и вы вдруг  оказались рядом — агрессия 100 %, нападение 100 %. Как там ситуация развернется, непонятно. Если вы шли, медведь отдыхал на солнцепеке, и вы чуть не наступили на него, он воспримет это как агрессию. В ответ пойдет его агрессия, результат неизвестен. Если вы столкнулись с самкой, у которой рядом медвежата, — нападение 100 %, результат неизвестен. Вот такие дела.

— Но бывают же ситуации, когда медведь и человек увидели друг друга, и он стоит, не нападая. Что нужно делать в таких случаях?

— Не бежать ни в коем случае, от медведя убегать — дело неблагодарное и бесполезное. Здесь нужно учесть  такой момент — если медведь голоден и вас воспринимает как добычу, тут уже ничего не сделаешь. Если же животное на ягоднике встретилось, и медведь насторожен, вас видит — уходи потихонечку, обязательно при этом пятясь назад, чтобы он в поле зрения был. Ты для него не пищевой объект и реальной опасности не представляешь. Значит, защищаться, а для него нападение — это защита, он не будет. Но опять же — у медведей разные характеры. Может, один побежит в другую сторону от вас, а другой нападет.

Главное — всегда беря с собой лукошко или дробовик, знайте, что вы идете в естественную среду обитания медведя. Это его дом. Вот когда он около вашего дома появляется — ну, тут безоговорочно, бах и готово. А двигаемся в его дом — давайте там себя как-то аккуратно вести. Куда ж ему деваться-то, бедолаге. Летать он не научился, под землей ползать тоже не умеет. А сталкиваться мы с ним будем, потому что ягодники и орешники — это место, где он кормится, и где мы тоже хотим покормиться. Будьте к этой встрече готовы.

Ирина Костина