Источник фото: Артем Изофатов/Tomsk.ru
Фоторепортажи

Следователем не станет тот, кто быть им не хочет

15:00 / 15.01.19
4528
Мы в социальных сетях:

Восемь лет «свободного» плавания сегодня отмечает Следственный комитет РФ. 15 января 2011 года вступил в силу закон, согласно которому СК окончательно стал самостоятельным органом.

О чем, если не о профессии в этот день? Да к тому же с тем, для кого эта работа — мечта с трех лет.

Следователем не станет тот, кто быть им не хочет

Виталий Брытков, заместитель руководителя отдела криминалистики следственного управления Следственного комитета РФ по Томской области, подполковник юстиции: «В три года я сказал родителям, что хочу быть милиционером. Папа тогда, услышав об этом, где-то достал милицейскую фуражку. Я так ей обрадовался. Первые три дня носил с собой в садик, был такой довольный. Полицейским я не стал, но в школе знал, что хочу учиться на юриста. В 98-м году я поступил на юридический факультет ТГУ. Другого варианта я вообще не рассматривал».

26 марта 2000 года Виталий Брытков, будучи еще студентом третьего курса, пришел в томскую  областную прокуратуру на практику. Практика закончилась, а он остался. Стал общественным помощником следователя.

В 2003 году после окончания университета Виталий Витальевич начал работать следователем прокуратуры Кировского района. А в 2007 после создания Следственного комитета при прокуратуре РФ оказался в отделе криминалистики.

Так выросла мечта?

— Для трехлетнего ребенка, конечно, это была мечта. К старшим классам уже была цель — работать именно в прокуратуре, быть следователем. Я первый в семье, кто захотел связать свою жизнь с этой профессией. А если кто-то из моих детей захочет стать следователем, я не буду против.

Какой период для вас был самым интересным в работе?

— Всегда было интересно. Но и сложно. Особенно первое время. Будучи еще общественным помощником в прокуратуре, я думал, что все умею, все знаю. А когда стал следователем, когда появилась ответственность, все оказалось несколько иначе. Опыт нарабатывался примерно год, который для любого начинающего следователя самый сложный. Например, первое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела я писал сутки.

И, конечно, в памяти отложилось дело, которое вызвало самые сильные эмоции?

— Пожалуй, я не смогу разделить уголовные дела по этому признаку, они все вызывают   определенную реакцию и эмоции. Интересны дела,   в первую очередь, с точки зрения их расследования. Конечно, были и такие, которые особенно запомнились.  Я хорошо помню первое дело. Я, тогда еще молодой следователь, попал в группу очень хорошего наставника, который занимался расследованием дела о похищении человеке. В последующем, его же, похищенного, заставили под видеозапись совершить убийство другого человека. Мне поручали определенные сложные следственные действия. Нельзя сказать, что все было идеально, но я многому тогда научился, и за это  очень благодарен своему наставнику.

А ошибки, они запоминаются?

— Я бы не назвал это ошибками. Это были скорее моменты, когда уже после завершения расследования какого-то дела думаешь, что можно было бы сделать что-то иначе. Но такого, чтобы я ошибся, и это повлияло на чью-то судьбу, чтобы невиновный был привлечен к уголовной ответственности за совершение тяжких или особо тяжких преступлений, такого не было. Студенты мне однажды задали интересный вопрос: «Как вы считаете, российский следователь — это следователь или преследователь?». Я однозначно говорю, мы — следователи. У нас не должно быть обвинительного уклона, мы должны разбираться в сути произошедшего и собрать хорошую доказательственную базу. Даже в тех ситуациях, когда человек дает признательные показания. Этого недостаточно, чтобы суд признал его виновным. Ведь в суде он может просто отказаться от своих показаний, и, если следователь не добыл неопровержимые улики, то дело просто закончится оправдательным приговором.

Мы часто слышим от обывателей, «хороший следователь/плохой следователь». Такое разделение имеет место в профессиональной среде?

— Есть те, кому дано быть следователем, а кому-то этого просто не дано. Кто-то старается добиться результатов в работе, а кто-то работает спустя рукава. Вторые здесь не задерживаются. Человек со временем сам понимает, что не хочет, не может работать: ломается психологически, либо не выдерживает нашей нагрузки. В отделе криминалистики следователям, которые приходят на стажировку, я сразу говорю, что мы расследуем не кражу пачки сигарет. Для расследования таких преступлений, как убийства, изнасилования, причинения тяжкого вреда здоровью, коррупционные преступления, нужна большая отдача.

Следователем не станет тот, кто быть им не хочет

Не все следователи становятся криминалистами, верно? Вы особенный?

— Не все. Тогда в 2007 году мне казалось, что отдел криминалистики — это какая-то недосягаемая вершина. Там работали серьезные, опытные сотрудники, одни из лучших следователей. Когда меня пригласили в отдел, я очень обрадовался, и ни секунды не раздумывал. Еще ни разу не пожалел о своем выборе. В отдел криминалистики всегда брали тех, кто себя уже зарекомендовал как грамотный и опытный специалист. Тех, кто может чему-то научить других следователей, потому что следователь-криминалист в большей мере помощник следователя. Он всегда рядом при производстве первоначальных следственных действий по тяжким и особо тяжким преступлениям. Особенно, когда личность преступника не установлена. Затем курирует назначение и производство экспертиз. К тому же, криминалист — связующее звено между оперативными сотрудниками и следователем.

Томская криминалистика отличается от других региональных: кемеровской, красноярской, к примеру?

— Трудно сказать. Везде свои особенности, плюсы и минусы. Если говорить о цифрах, то наш регион один из спокойных. За 2018 год на территории Томской области зарегистрировано 63 убийства, это гораздо ниже, чем в соседних регионах. И раскрываемость у нас более 92%. Цель у всех криминалистов одна – помочь следователю раскрыть и расследовать преступление.

Следователем не станет тот, кто быть им не хочет

Как вы отдыхаете?

— В первую очередь, конечно, это семья. Больше времени хочется с ними проводить. Ну и спорт. Для меня хороший отдых от этой работы — бильярд, либо бассейн. Отдыхать, находить для этого время — этому мы учим и молодых следователей. 

Быстро смогли научиться абстрагироваться от работы в нужное время?

— За годы работы я насмотрелся на всякие ситуации, порой очень тяжелые. Как бы это ни звучало, но это работа, и относиться к ней нужно соответствующе. Это не означает, что надо  быть черствым и бездушным. Но в интересах дела эмоции должны быть отодвинуты на задний план, они только мешают. Хотя, конечно же, потерпевшие всегда вызывают сочувствие. Особенно, если это дети.

Замечаете ли, что отношение томичей к работе следователей меняется?

— Когда был создан Следственный комитет при прокуратуре, а затем и отделился от неё, люди вообще не понимали, что это такое. Мы часто сталкивались с вопросом: «Кто вы такие?». Сегодня, конечно, ситуация другая. Да, мы подвергаемся критике. Приходилось сталкиваться и с агрессией, но это, как правило, происходит со стороны обвиняемого. С людьми нужно больше общаться, просто, по-человечески, стараться найти контакт.  Этому мы и учим молодых следователей.

Какой человек точно не станет следователем, даже отучившись?

— Тот, кто не хочет им быть. Все просто. А отсюда уже: ленивый, психологически и эмоционально неустойчивый. Такие здесь надолго не задерживаются.

Следователем не станет тот, кто быть им не хочет

Виталий Витальевич, давайте поздравим ваших коллег с праздником?

— В первую очередь, я хочу пожелать здоровья. Чтобы работа приносила удовольствие, поменьше бессонных ночей, а больше времени на семью и отдых. Но самое главное, чтобы все беды и невзгоды обходили вас и ваши семьи стороной.

Алина Штарк