Чем дольше городская администрация пугает сносом Дзержинского рынка, тем меньше боятся этого те, кто там работает. Окрестные жители разделились во мнениях. Рынок по соседству кому война, кому мать родна.
Галина Петровна в свои 70 с хвостиком ведет свою «четверку» по дороге и ворчит на неторопливого, впереди едущего водителя.
— Что он тормозит, старый черт!
Дача для нее — практически всесезонный вид бизнеса. Уже в феврале-марте она налаживает местное отопление в теплице, и к апрелю у нее готова свежая зелень: укроп, лучок, редиска. Она сдает ее оптом торговцам на Дзержинском рынке, от которого живет в одном квартале.
— Я лично против того, чтобы рынок убрали. Для меня это кусочек масла на тот хлебушек, который дает пенсия. Удобно, рядом, я всех знаю, меня все знают…
Дзержинский рынок подкармливает не одну Галину Петровну. У проходного двора дома №38 по проспекту Кирова — традиционно ряд с домашними соленьями-вареньями, овощами. Сегодня относительно тепло, поэтому лучше всех банок закуталась в пальто с шалью женщина.
— Вы откуда?
— Мы из Батурино. Томский район.
— Если рынок закроют, куда пойдете?
— Куда-нибудь да пойдем. Мы деревенские, нам все равно где торговать…
Окрестным жителям, в принципе, удобно, когда рынок рядом. Хотя на рынке было и есть все: алкоголики, наркоманы, карманники. Нужду справляли в подъездах. Торговцы сбросились, помогли поставить железные двери. Жильцы пожаловались на то, что детишкам негде играть. Торговцы скинулись на детскую площадку.
— Мы всегда за все платим, — говорит хорошо утепленная в лыжный костюм женщина. — Я здесь 21 год торгую. Начинали с деревянных дощатых столов, потом ставили палатки, потом обязали построить киоски эти, «Купава». Надо электричество в киосках — мы отдали каждый по 6 тысяч за подключение. Плюс аренда ежемесячно.
Она перечисляет, но в ее голосе нет ни отчаяния, ни истерики. Стынет чай в ее пластиковом стаканчике, который она только что купила у мимопроходящей «чайной дамы».
— Валь, а сколько лет рынку? — спрашивает она «чайную даму».
— Я здесь 24 года, а рынок еще раньше был, — говорит та и бредет дальше вдоль рядов одинаковых белых «Купав» с вишневыми ребрами сайдинга.
В Лондоне, правда, на окраине, а не в центре элитного жилого района, как в Томске, есть Камденский рынок. Туда, далеко от всех достопримечательностей, едут туристы со всего мира. Там самые дешевые сувениры и самые оригинальные продавцы в мире. Хиппи, панки, металлисты, эмо, косплееры… Любо-дорого посмотреть. На Дзержинке нет таких типажей, но купить бабушкины шерстяные носочки можно. А еще совсем рядом — почти отреставрированная улица с деревянными резными домами. Вроде бы, самое место организовать уличный рынок-достопримечательность, как это сделали в московском Измайлово рядом с Кремлем-новостроем.
Но у мэрии уже несколько лет есть свое твердое мнение: рынок должен быть демонтирован, а улица открыта для проезда автотранспорта. Причина: рынок морально и физически устарел. Тут не поспоришь. Хотя бы туалет свой у торговцев должен быть.
На счет сквозного движения автотранспорта — вряд ли оно тут жизненно необходимо.
Но причина недовольства рынком, видимо, другая. По самым скромным подсчетам, торговцы платят администрации рынка около 30 миллионов рублей в год. А в городскую казну поступает не больше миллиона. Соответственно, кто-то хорошо греет руки. Но, видимо, еще и хорошо делится «теплом», раз рынок пытаются демонтировать уже несколько лет, да все никак не могут. Поэтому и торговцы на рынке полны олимпийского спокойствия:
— Закроют, значит поедем в другое место. Оставят — будем работать. Уж лучше ужасный конец, чем ужас без конца…
Андрей Остров
