Сентябрь – это не только тот месяц, когда школьники начинают свой новый учебный год. Но и пора, когда археологи завершают свои экспедиции, так называемые, работы в поле.
О том, как провели это лето томские археологи, рассказывает директор Центра коллективного пользования ТГУ «Артефакт» Ольга Зайцева.
— Это лето было для нас во многом новаторским. Дело в том, что мы работали на раскопках, используя новое, я бы даже сказала, уникальное оборудование: сканер американского производства «Creaform VIUSCAN». Этот сканер позволяет вести исследования в новом режиме. До этого мы делали подробные чертежи, зарисовки найденных артефактов, так сказать, от руки. Ну, и фотографировали, конечно. Теперь же, используя сканер, мы можем сразу видеть оцифрованное трехмерное изображение объекта. Это, с одной стороны, облегчает работу, а с другой – делает ее более тщательной и подробной, я бы даже сказала, компьютерно выверенной.
— Такая техническая новинка используется археологами в мире, в России?
— В том-то и дело, что нет. Изначально этот прибор был изобретен для создания трехмерной компьютерной графики, которую используют, например, в рекламе или в «крутых» компьютерных игрушках. Мы сами нашли ему такое необычное применение. Долго искали, где такой прибор можно приобрести. Он редкость даже на западе, потому что стоит 2,2 млн. рублей. За 70 тысяч долларов и на западе не каждый готов себе такую игрушку приобрести. Потом ждали, когда его нам привезут. Это случилось в ноябре прошлого года. Всю зиму изучали его возможности, да и просто элементарно сами учились на нем работать. И вот, летом использовали на практике, в полевых условиях.
— И как результаты?
— Пока это больше впечатления. Научными описаниями с помощью этого сканера мы будем заниматься сейчас, осенью. К новому году, надеюсь, выложим результаты в Интернет.
— То есть, я правильно понимаю, мы сможем посмотреть ваши находки не в плоскостном изображении, как обычный рисунок, а как в стереокино, в объеме? Почти поприсутствуем на раскопках?
— Да, это будет 3D-изображение, которое можно будет покрутить и рассмотреть с разных точек, в любом ракурсе.
— Ольга, а на каких объектах вы опробовали это новое оборудование?
— Лето было поделено у нас на две больших экспедиции. Это Ямало-Ненецкий автономный округ и Томское Приобье. На Ямале мы работали на двух объектах: городище Усть-Васьеган и могильник Зеленый Яр. На том и на другом памятнике вначале мы проводили магнитную разведку – этот метод позволяет еще до начала раскопок определить наиболее перспективные места. Это достаточно новая технология, особенно применима к полярной зоне, каковой, собственно, и является Зеленый Яр. Определить границы этого памятника другими методами просто невозможно, так как рельефно он никак не выявлен. Сколько там погребений, где они располагаются, мы увидели только благодаря этой магнитной разведке. И как раз там же, на Ямале, мы впервые апробировали технологию трехмерного сканирования.
Ни в России, ни в мире прецедентов использования таких технологий еще не было.
— А вы собираетесь ее как-то запатентовать?
— Да. Методика нами создана, она апробирована. Мы думаем ее запатентовать. Как и вторую нашу разработку – метод фотограмметрии.
— А в чем его суть?
— Суть проста: объект фотографируется с разных сторон, а потом с помощью компьютерной программы воссоздается его трехмерный образ. Этот метод хорош тем, что он относительно недорогой, он быстро дает наглядную картинку. Он, конечно, не так точен, как лазерное сканирование. Тем не менее, я думаю, что когда мы расскажем археологическому миру о применении фотограмметрии, он войдет в массовое использование, просто потому что достаточно прост и очень эффективен.
Кстати, уже приехав из экспедиции, мы узнали, что оказывается, параллельно с нами технологию трехмерного сканирования этим летом осваивали археологи Иркутского технического университета.
Они работали на Байкале. Но в отличие от них, мы применяли две технологии: наземную фотограмметрию (которую, мы знаем, используют, кроме нас, только англичане) и собственно трехмерное сканирование лазерным сканером. Иркутяне делали только второе. Сейчас, конечно, будем сравнивать результаты наших работ, потому что мы дружим. Так что опытом друг с другом поделимся.
— Ольга, скажите, а как вы оцениваете уровень подготовки наших, российских археологов в целом? Могут они соперничать с иностранными?
— Проблема заключается в том, что у нас, в Томске, например, нет факультета археологии, готовят археологов на историческом факультете. Хотя называть археологию гуманитарной наукой я бы не стала. У иностранцев нам однозначно, есть чему поучиться. Та же магнитная разведка у них развита гораздо лучше. И ее западные археологи делают перед началом полевых работ обязательно, а не как у нас, от случая к случаю. На западе специально учат, например, на археологическую геофизику. У нас этого нет. В общем, там подход к обучению более специализированный.
— А профессия археолога у нас, в России востребована? Актуальна?
— Сложно сказать. Когда мы едем в экспедицию, с нами всегда едут и старшеклассники. В этом году ездили ребята из Каргаска. Наверное, им это не просто интересно, но они предполагают и свое будущее связать с археологией. С другой стороны, я знаю многих взрослых археологов, которые сделали это занятие своим хобби. Они с удовольствием ездят с нами в экспедиции. Но в обыденной жизни занимаются другим делом. Как правило, уходят в бизнес.
— Скажите, а такая проблема как «черные копатели» сегодня существует?
— Да, как раз 24 августа вступил в силу федеральный закон, направленный на борьбу с «черными копателями». И за незаконные раскопки сейчас можно получить реальный срок. Хотя к ответственности все равно трудно привлечь. Ведь памятники располагаются в отдалении от населенных пунктов. Поэтому мы, например, стараемся четко не говорить, где находится памятник. Обозначаем место лишь в общих чертах. К счастью, Томская область в этом плане достаточно благополучный регион. А по России масштабы такие, что иначе как гуманитарной катастрофой я это назвать не могу. Для кого-то это хобби, люди ведут незаконные раскопки и хранят найденные артефакты у себя дома. Ну, а для кого-то это бизнес. Артефакты уходят на черный рынок, продаются за границу. И самое главное, что грабители разрушают памятник. После них на нем уже практически невозможно работать. В России «черное копательство» почему еще приняло такие масштабы? Потому что у людей отсутствует краеведческое воспитание. Нужно его развивать и делать это со школьной скамьи. А у нас в области от силы в двух-трех школах работают краеведческие, археологические кружки. Это социальные проекты, над которыми надо работать в масштабе всей страны.
— Ну, есть же всевозможные гранты…
— Да, еще пять лет назад были. Сейчас гранты направлены, в основном, на другие сферы, например, на военно-патриотические проекты. Наши образовательные, социальные проекты просто не проходят. У власть предержащих, к сожалению, поменялись приоритеты.
Сейчас томские археологи, директор ЦКП «Артефакт» Ольга Зайцева и ее сотрудники Евгений Водясов и Андрей Пушкарев находятся на стажировке в Чехии, в городе Брно. Расположенный там Масариков университет является одним из продвинутых центров археологической научной жизни. По возращении домой им предстоит большая, но интересная работа. О которой они собираются рассказать всему миру на Европейском археологическом конгрессе, который пройдет в Стамбуле осенью следующего года.
Мы же просто пожелаем им успехов. И того, чтобы и в дальнейшем они вовремя «включали мозги» и их светлые головы находили, казалось бы, непричастным к археологии техническим новинкам, свое оригинальное применение.
