Он спит.
Просыпается вдруг.
Рисовать начинает.
Корову берет — и коровой рисует.
Селедкой рисует,
Ножами, руками, кнутом,
Головами…
Башня штопором,
Руки,
Христос,
Это сам он Христос:
На кресте
Его детство прошло.
Каждый день
Совершает он самоубийство.
И вдруг
Перестал рисовать.
Это значит
Спит он теперь.
Галстук душит его.
Удивляет Шагала,
Что все еще жив он.
Этим стихотворением начинается моноспектакль Дмитрия Бозина, ведущего актера Театра Романа Виктюка, «Автор категорически не утверждает…», по рассказам Михаила Зощенко. Почему именно Зощенко? Актер отвечает: «Кто не льнет к этому источнику, это же клад невероятный. И я долго подбирался к этому, и когда появился наш со зрителем совместный интерес, я понял, что им это близко и мне интересно. В данном случае в этой программе не только Зощенко. Здесь собрание из Цветаевой, моей обожаемой «Царь – девицы», которое я вплетаю все глубже и глубже».
Зощенко, по мнению Бозина, является самым сильным провокатором, потому что он многослоен, грустен, трагичен потому, что изначально мы не можем вычеркнуть его судьбу и понимаем, что его смех не так радостен, как нам хотелось бы: «Мы видим талант человека, подлинного клоуна, который чем грустнее, тем смешнее с нами говорит. Потому что много людей именно злятся. На данный момент очень много жестких режиссеров или актеров, которые все жестче говорят со зрителями, потому что сами обозлены. Не только в нашем поколении. Есть люди, которые половину своего таланта грохнули на то, чтобы злиться. А Зощенко не злится, он грустит. Ему жаль людей, он не обижен и зол, ему жаль и это большая разница. Философу жаль».
Сам формат мероприятия, прошедшего в Томске 27 марта – это не совсем моноспектакль, скорее чтецкая программа. Актер вышел к микрофону и два часа играл только голосом. Играл на разные лады, четко характеризуя каждого персонажа, от имени которого говорил в настоящий момент. Здесь была и молочница, продавшая мужа за 50 рублей, и желающая разбогатеть женщина, ставшая певицей, и жизнерадостный велосипедист.
Одним из ярких эпизодов выступления актера было сопоставление Зощенко с Андреем Платоновым. «У Зощенко в его «Голубой книге» есть реальные фрейдисткие исследования. На самом деле человек, всерьез увлекшись Фрейдом, начал свои детские воспоминания выкладывать по полочкам и с полным серьезом обсуждать, где он сломался, и как это с ним произошло, и я специально в этой программе беру произведение «Тамара и Аполлон», гд е Зощенко грустнее и безысходнее Платонова. Финал мне супруга даже запретила читать, сказала, «Ты их потом не вытащишь, ты их потом смеши-рассмеши, они уже не выйдут». Вот такое есть произведение, и я его объединяю с Платоновым, чтобы дать понять: вы Платонова считаете тоскливым автором. Ох, ребята, не слыхали вы тоски. Это интересные вещи, на сочетании которых я одно другим проявляю».
Почему же актер, известный по роли Соланж в спектакле «Служанки», Воланда в «Мастере и Маргарите» и Саломеи в «Саломее» же, решил выйти один на сцену? Ответ таков: «Сейчас люди хотят прямого разговора и прямо смотрящих глаз».
Вместе с тем, у Бозина есть еще два проекта: «Невыносимая любовь к людям» и дуэт для голоса и фортепиано «Черепаха». «В «Черепахе» мы с Анастасией Животовской, фантастической пианисткой, уже 5 лет вместе, и границы расширяются. Это совершенно другое ощущение, «Черепаха» развивается вширь и вглубь. Эмоциональное состояние зрителя тоже поменялось, с годами стена между нами растаяла. Когда мы начинали, то сталкивались с непониманием. «Невыносимая любовь к людям» — это проект, в котором главным героем является Бродский, он очень грустный и его там много, а он сложный. Людям было тяжело, и мне пришлось делать программу позитивнее, добавить оживляющих стихов. А сам я как человек из семейки Адамс, мне чем ближе про смерть, тем светлее. Ведь чем честнее, тем легче».
Сейчас у артиста есть определенные творческие планы на обозримое и необозримое будущее: «Сейчас Анжелика Габилова, выпускница консерватории, пишет музыку для Цветаевской «Царь-девицы», соединяя Шнитке, джаз, блюз. Она разрабатывает этот музыкальный материал, я ей помогаю, хотим создать большое произведение. Это на год-полтора-два. А так я двигаюсь постепенно к собственному делу, я уже здорово наигрался в чужих театрах, думаю, пора создать Гиперболоид инженера Бозина».
