Выпускникам Томского государственного университета открываются широкие возможности. За свою 140-летнюю историю вуз выпустил огромное число специалистов высокого класса. Многие из них нашли себе применение за границей, но немало и тех, кто решил строить карьеру в России. В проекте «Университет без границ» мы рассказываем истории людей, окончивших ТГУ и оставшихся в России. Все они добились определенных успехов, и свою роль в этом сыграла их альма-матер.
Ярослав Петрович Пугай работает в Институте Теоретической Физики имени Л.Д. Ландау Российской Академии Наук и преподает на физтехе и в сколтехе.
На выбор профессии у него повлияла атмосфера в школе — физико-математическом лицее города Алма-Аты.
Поступив на физический факультет Томского госуниверситета, он захотел затем попасть в группу теоретиков. Это было непросто — туда стремились многие студенты. На экзаменах по специальности никто не получал «4». О том, чтобы списывать на экзаменах, не могло быть и речи.
Не так легко было найти и научного руководителя. У Ярослава Петровича им стал Сергей Кетов.
«Меня предупредили: чтобы просто пойти к нему на разговор, нужно выучить толстый учебник по современной геометрии. После первого курса, как раз перед выбором научного руководителя, нас забрали в армию. Так я носил под гимнастеркой этот учебник — было тяжело его прятать от офицеров. Да и читать про всякие гомотопии и дифференциальные формы в армейских условиях — с лопатой-то в руке или джойстиком управления ракетой было совсем не просто», — вспоминает Ярослав Петрович.
В отличие от многих других вузов в ТГУ поощряли индивидуальный учебный план. Уже на первом курсе будущий ученый посещал лекции второкурсников. В итоге ему разрешили сдать экзамены экстерном. Поэтому после армии Ярослав Петрович попал сразу на третий курс.
Ели картошку, макароны и мечтали заниматься наукой
Ученого до сих пор удивляет, что он вместе со своими одногруппниками считал себя томичом. Ведь они все приехали из разных городов. Много позже, когда выпускник ТГУ учился в аспирантуре в Черноголовке, там сложилась целая томская «тусовка» из аспирантов с разных институтов РАН. В ней все доверяли друг другу только потому, что отучились в Томске.
«Нас приучали мыслить свободно, ценить в науке только истину, и не бояться спорить по формулам и идеями с авторитетами — аспирантами, доцентами, профессорами или заведущими кафедр. В некоторых университетах, в том числе и за рубежом, студент не всегда свободно может указывать преподавателю на его ошибки. Правда, речь про бакалавриат. В аспирантуре, особенно у теоретиков, как правило, истина важнее регалий», — говорит Ярослав Петрович.
После армии парни жили в комнате общежитии всемером вместо четверых. Спать приходилось по очереди, а учиться молодые люди могли только в читальном зале библиотеки.
«Денег тогда не было, так что ели картошку, макароны, и при этом мечтали заниматься настоящей наукой — решать что-то неведомое человечеству. После такой школы движения к цели потом уже ничего не было страшно ни в Москве, ни за рубежом. Многие ребята подрабатывали, но совмещать работу с учебой мне было тяжело. Правда, позднее я стал получать Ленинскую стипендию. На нее я даже мог позволить себе, например, поездку в Москву на выходные. Чудили мы тогда хорошо», — вспоминает ученый.
Голосую за Принстон, Гарвард и ТГУ
Из Томска Ярослав Пугай уехал в начале пятого курса в 1990 году. Диплом он писал в Институте физики имени Ландау, а затем поступил туда в аспирантуру. Затем ученый уезжал в аспирантуру в США. После защиты диссертации он с семьей побывал в Австралии, Японии. Работал там постдоком, потом ассоциированным профессором, а в итоге вернулся в Москву. Подобные странствия по разным лабораториям, на его взгляд, — стандартная история для физика-теоретика.
В работе за границей в 90-е и начале нулквых было много плюсов: довольно высокая зарплата, хорошее научное финансирование: на конференции, приглашения для интересных людей; интенсивное живое общение. Однако семья Пугай с самого начала собиралась вернуться в Россию. Поэтому детей интенсивно учили русскому языку и математике по программе нашей школы. Причины возвращения были, в основном, личными и не были связаны с работой в зарубежных лабораториях.
«Когда мне приcылают опросники по рейтингам вузов Times Higher Education и Quacquarelli Symonds, то я голосую наравне с Принстоном, Гарвардом и прочими грандами, за ТГУ. Считаю, что преподавание в бакалавриате и магистратуре на физфаке ТГУ ведется на очень достойном уровне. Общался со студентами и выпускниками разных вузов, и считаю, что ребята томского физфака получают достойную подготовку», — убежден Ярослав Пугай.
