Об этом сообщает наш собкор.
Сегодня в Томском районном суде продолжились прения в рамках судебного процесса по делу об убийстве владельца сети магазинов «Радуга вкуса» Максима Хайкиса.
Напомним, осенью 2013 года в поселке Копылово Максим Хайкис был жестоко избит. От полученных травм он скончался в машине скорой помощи. В ходе расследования уголовного дела следователи следственного комитета установили, что житель Новосибирска Константин Сережин поручил другому новосибирцу Богдану Душевину за вознаграждение в 30 тысяч рублей избить Максима Хайкиса.
В итоге Душевину предъявлено обвинение в совершении умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, совершенного по найму, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего. Сережина обвиняют в организации умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека. В ходе одного из предыдущих судебных заседаний сторона обвинения попросила суд назначить Константину Сережину наказание в виде семи лет лишения свободы, Богдану Душевину — девять с половиной лет колонии.
Между тем, Константин Сережин с самого начала расследования и судебного процесса не признает себя виновным, утверждая, что второй подсудимый — Богдан Душевин — оговорил его.
«Мой подзащитный ни в чем не виновен, там, кроме оговора со стороны второго обвиняемого, ничего нет. Детализация звонков показывает, что они не могли сговориться, все это вранье. Согласно показаниям Душевина, в день преступления мой подзащитный звонил ему, спрашивал: «Как ты там, где ты?», и Душевин ответил: «Все нормально, я еще в Томске, слежу». Хотя к этому времени он уже избил Хайкиса. Потом, как он говорит, он приехал домой, спрятался и никуда не ездил, никому не показывался на глаза, и только на следующий день сказал моему подзащитному, что вернулся из Томска и сделал там все, что было нужно.
А по звонкам — это проверили по биллингу — получается, что он уже в четыре часа был в Новосибирске, и в 12.40 созвонился с моим подзащитным, они около минуты разговаривали. Это тот звонок, который он скрывал и отрицал. Еще полночи он катался по Новосибирску, где-то в гостинице отдыхал до обеда следующего дня, а потом активно продолжал кататься — не прячась, никуда не деваясь.
Что касается их созвонов с моим подзащитным, тут было два момента. Первое — мой подзащитный взял Душевина к себе на работу водителем, купил машину для служебных нужд, оформил на него. Прошло два месяца, и эту машину надо было продавать — это, в принципе, Душевин подтверждает. Уже в начале октября она была выставлена на продажу в интернете. На Душевина возлагалась обязанность машину выгонять на авторынок в Новосибирске — он у него прямо через дорогу от дома родителей и стоять там в выходные. Второй момент — когда они эту машину растамаживали, деньги на эти цели давал мой подзащитный, а Душевин оформлял бумаги в таможне. Что-то он там неправильно заполнил, и они переплатили 109 тысяч рублей. Когда выяснилось, что лишние деньги заплачены, им сказали писать заявление, «доставать» таможню, тогда эти деньги вернут. Естественно, мой подзащитный «пинал» Душевина: ты езжай, звони, где мои деньги, когда они вернутся… В этом и есть причина их телефонных разговоров. К тому же, Душевин еще не уволен был на тот момент и на машине забирал моего подзащитного с переговоров, отвозил его домой, работников фирмы возил по делам и так далее. Соответственно он был на связи с моим подзащитным.
Когда умер Максим Хайкис, Душевин сначала рассказал чистую правду: что это был дорожный конфликт, подрались, так получилось, не хотел… А потом его уже били, запугивали и придумали ему версию оговора моего подзащитного. Душевин говорил на суде, что у него было несколько «кандидатов», но второго «кандидата» оперативники «забраковали».
К торговым сетям мой подзащитный никакого отношения не имеет. Он директор ООО, которая является управляющей компанией и обслуживает ряд домов. Следствие это понимает — все время он шел по делу как подстрекатель к преступлению, впутавший в это дело своего водителя, а настоящим организатором, заказчиком, является иное лицо. Константину говорили: давай, называй настоящего организатора. А он: «Мне некого называть, не знаю я никакого организатора». В итоге в последний день перед окончанием следствия ему предъявили обвинение: раз не называешь организатора, значит, сам будешь организатором, действующим в интересах неустановленных лиц.
А сейчас Душевин вернулся к своим первоначальным показаниям и утверждает, что это был дорожный конфликт, а версия о заказном убийстве придумана. Еще в первый день, когда его задержали в Новосибирске, он говорил, что, поругавшись со своей подругой, поехал в Томск, на встречу с девушкой, с которой познакомился в соцсети. Говорил, что он Томск не знает, ехал по навигатору — вбил адрес девушки и каким-то образом оказался в Копылово. А девушка перестала брать трубку и в соцсетях была недоступна.
Есть еще такой момент: у Душевина при обыске обнаружили кофту, на рукавах которой были следы крови трех разных людей. Несколько раз у него были какие-то драки, конфликты на дорогах. Но при этом на всей его одежде, которую у него забрали из дома, не было ни капельки крови погибшего Хайкиса. При таком море крови, которое там было, это вообще странно. Оттирать кровь четвертого и оставить кровь троих – так уж либо все отстирывать, либо ничего.
Кроме того, один из свидетелей говорил, что видел проехавшую мимо него машину — «хэтчбэк» серебристого цвета. А у Душевина — «Шкода Октавия», седан. Да, Душевин говорить, что это он убил Хайкиса, показывал, как он это сделал, но путается в показаниях. Говорит, что орудие убийства положил в машину свою, но там ни одной капельки крови не найдено. Зато на ключе, который нашли через две недели в Новосибирске в сарае у отчима Душевина, с внутренней стороны наши кровь — якобы, Хайкиса. Об этом говорит генетическая экспертиза. Вот я пытаюсь понять — как, если все было в крови, она на обшивку сидений в машине не попала. При этом Душевин утверждает, что ключ при избиении не использовал, и у него этого ключа не было вообще ни в сарае, ни где-то еще, а был просто металлический прут, который он выкинул. В общем, все это дело странное», — приводит собкор Томск.ру слова Дмитрия Заплавнова, адвоката Константина Сережина.
Добавим, второй обвиняемый по данному уголовному делу, Богдан Душевин и его адвокат сегодня в прениях не высказывались, их выступление назначено на 20 июля.
