«Слышала, что «конфетку» скоро закроют. Правда?» — «Уже сотрудников уволили». Такие сообщения появились вчера на форуме mama.tomsk.ru. Возмущаться тому, что СМИ берут информацию с форумов и соцсетей и превращают ее в новости, может кто угодно и сколько угодно. Так было и так будет, потому что там пишут люди, которые зачастую рассказывают о проблеме больше и, уж во всяком случае, оперативнее, чем власти и разнообразные контролирующие и правоохранительные органы. Примеров можно привести много — это и серьезные ДТП, о которых сообщают очевидцы, и предстоящая модернизация в медучреждениях, и закрытие производств, как в этом случае с «Красной Звездой».
История томской кондитерской фабрики началась в 1899 году. Открыл ее житель Варшавы Бронислав Бороздич, получивший свидетельство, дающее ему право заниматься кондитерским промыслом. Кондитерская мастерская и булочная — такой поначалу была фабрика. Но прошло несколько лет, и маленькое предприятие стало первой паровой конфетно-шоколадной фабрикой в Сибири. В 1920 году она была национализирована, а 1928 году стала называться «Красной Звездой». В 1929 году на улице Сибирской была открыта кустарная мастерская по производству карамели — тоже «Красная Звезда». Объединение двух производств произошло в 1962 году.
В 1991 году фабрика прошла реорганизацию и стала ЗАО. Следующий важный этап в жизни томской «конфетки» — 1997 год, тогда «Красная звезда» была акционирована. В 2003 году у компании сменились собственники. В августе 2007 года на фабрике открылся новый конфетный цех. Это позволило увеличить производство конфет на 600 тонн в месяц. В ассортименте фабрики были карамель, шоколадные конфеты, ирис, драже, мармелад, зефир, наборы из шоколадных конфет, пряники, выпечка из слоеного теста. Один из самых известных брендов «Красной Звезды» — конфеты «птичье молоко», в народе их до сих ласково называют «птичкой». «Томскую птичку» многие считали и пока еще продолжают считать лучшей в России.
Конец 2012 года стал очередным переломным моментом в судьбе «Красной звезды». Ее приобрел холдинг «КДВ-Групп» — самый крупный в стране производитель кондитерских изделий и снеков. Сейчас в состав «КДВ-Групп» входят восемь производственных комбинатов и 16 подразделений федеральной торговой сети с географией продаж от Калининграда до Сахалина.
Сделка по приобретению томской «конфетки» «КДВ» долго держалась в секрете, а когда все тайное стало явным, посыпались новости: по распоряжению нового руководства фабрики были закрыты цеха, производящие карамель и пряники. 150 человек попали под сокращение. Исчез ряд конфетных марок, которые много лет выпускала «Красная Звезда» — зато появились другие сласти — по словам председателя совета директоров «КДВ-групп» Дениса Штенгелова, гораздо вкуснее. Закрылись 16 фирменных магазинов фабрики — они принадлежали другим собственникам, и «КДВ-Групп» не стала приобретать их вместе с производственной площадкой. Тогда же Денис Штенгелов заявил, что со временем «Красной Звезде» предстоит переезд в другой город — поближе к железной дороге, чтобы было удобнее доставлять на фабрику сырье. Летом 2014-го стало известно: «КДВ-Групп» планирует строить кондитерскую фабрику в Воронежской области. И вот новые известия — дни «Красной звезды» в Томске, видимо, уже сочтены.
Правда, единственное, что пока подтверждают в «КДВ-Групп» — с февраля в Томске действительно больше не производят ряд продукции. В ее числе — «Томская птичка» и зефир. Зато линии по изготовлению этих сладостей теперь работают в Яшкино, где тоже есть комбинат «КДВ». Причины такого переезда в холдинге объясняют аргументами, которые уже звучали ранее — площади «Красной Звезды» не позволяют возвести и оборудовать современные цеха с автоматическими линиями, чтобы производить более качественный продукт и в бОльших объемах. В Яшкино такая возможность есть, да и подвозить сырье туда удобнее.
А вот относительно вопросов о возможном закрытии всей фабрики и сокращения персонала пресс-секретарь «КДВ-Групп» в телефонном разговоре решила быть лаконичной: «В настоящее время фабрика как работала, так и работает. Произошли ли там сокращения сотрудников — это я не комментирую. Все равно информация будет искажена и неправильно воспринята читателями».
Едем узнавать информацию из первых уст. На проходной фабрики, завидев постороннюю, выходит женщина в черном — форма похожа на ту, что носят сотрудники охранных предприятий, но без нашивок. «Я не из охранного предприятия, я тоже на «Красной Звезде» числюсь», — объясняет она. Узнав, что незваная гостья хочет расспросить, были ли на фабрике сокращения, кивает на телефон внутренней связи: «Позвоните в отдел кадров, я на такие вопросы отвечать не уполномочена». Звоню, слышу ответ, к которому была готова: «Не комментируем». Остается ждать, когда кто-нибудь из сотрудников двинется на выход. И они появляются — буквально тут же.
«Я журналист, можно с вами поговорить?», — обращаюсь к выходящему мужчине. — «Можно. Сто рублей», — шутливо соглашается он. — «Да без проблем. Правда, что у вас сокращения идут?». — «Нет», — звучит неожиданный ответ. – «Ну как же, а перевод линии «птички» в Яшкино — было такое?». — «Было». — «И что, после этого — сколько работало людей, столько и осталось? Чем же они сейчас занимаются?». — «Так они могут переехать. В то же Яшкино или в Воронеж по соглашению с работодателем. Работа-то не теряется. Есть желание работать — ради бога». — «А вас сокращение касается?». — «Пока нет». — «Пока — то есть может коснуться?». — «Могут даже увольнение предложить». — «Почему?». — «Да потому что я такой непростой парень. Вот в данный момент нельзя уходить с территории, а я выхожу», — мой мимолетный собеседник усмехается и уходит. Сто рублей не взял.
Тем временем навстречу — еще один рабочий. С первых же слов становится понятно — гораздо разговорчивее. Выходим вместе на улицу. Договариваемся — имени, фамилии и должности в материале не будет озвучено.
«Один цех уже сократили. «Конфетку», «птичку», «зефирку». Где-то с неделю назад это было. Никто не возмущался, все нормально прошло. Правда, не предупреждали заранее. Люди пришли на работу, и им сказали о сокращении. По обоюдному желанию за два месяца выплатили заработную плату плюс неиспользованный отпуск и зарплату за прошлый месяц. Это я знаю по слухам». — «А сколько человек попали под это сокращение?». — «Ну, вот я был в том цехе, там сказали, что это 167 или 168 человек. А от других слышал, что 30 человек. Разное говорят».
Мимо спешит женщина — тоже с фабрики. «Может, присоединитесь к разговору», — приглашаю. — «Ну нет, — не соглашается она. — Идут сокращения, и что. Работу же предлагают людям». Уходит.
«А о дальнейшей судьбе оставшихся цехов что-нибудь слышно?», — продолжаем диалог. — «Первый цех пока что работает, но без ночных смен. Там производят «Спринты», батончики и нугу. Но вообще, говорят, «конфетку» полностью закроют. Вот только что я с другими рабочими общался — сказали, что до 8 марта со всеми нами попрощаются». — «У вас все как-то по слухам, со слов других, которые где-то что-то слышали. А руководство, в отделе кадров что говорят?». — «Да ничего они нам никогда не говорят, мы все в последнюю очередь узнаем. Я здесь работал уже, когда пришла «КДВ-Групп». Не помню, чтобы тогда обещали, что фабрику сохранят. Что работы у нас будет много, — это говорили, да. Но так и вышло — тут не поспоришь. И зарплату всегда вовремя платили, и не убавляли ее. Только потом, когда «КДВ» купила землю в Воронеже, пошли слухи, что скоро из «тупикового» города нас уберут. Им железная дорога рядом нужна».
«Если вас будут сокращать, вы останетесь в «КДВ-Групп» или пойдете сами по себе искать другую работу?». — «Да я не знаю, что делать. Где сейчас работу в Томске найдешь? А нас тут человек 500. Так что если предложат нормальную работу в «КДВ» в Томске, я в «КДВ» и останусь. Но вот на переезд не соглашусь. Хотя, вероятно, многим просто некуда будет деваться и придется переезжать — сейчас же все в кредитах, в ипотеках. Здесь квартиру сдадут, уедут в Яшкино или в Воронеж. Там, вроде, по слухам, даже жилье обещают. Но опять же — по слухам. Все у нас по слухам, все втихую делается. Начальство к нам не приходит, ничего не говорит». — «Жалко «конфетку»?». — «Конечно! У меня все знакомые говорят — как так. Самые лучшие конфеты по всей России считались. А сейчас не будет их. Хотелось бы конечно, чтобы нас не закрывали».
На сегодня это все, что удалось узнать о настоящем и будущем томской кондитерской фабрики. Наверняка, могли бы добавить ясности и конкретики представители областной власти. Но — все сослались на занятость. Подождем. Не впервой.
Ирина Костина
