Студенческие годы – одна из вех, определяющих жизнь человека, а общность по отношению к вузу – повод для гордости. Где бы ни оказались выпускники Томского госуниверситета, какой бы профессиональный путь не выбрали, Томск для них – alma mater. В третьем сезоне проекта «Выпускники ТГУ» мы собрали истории, как учились и с чего начинали люди, связавшие жизнь с предпринимательством и IT.
Антон Черников — основатель томского бренда «Сибирская клетчатка» с детства мечтал стать ихтиологом. Однако в итоге попробовал себя в роли учителя и реализовался как предприниматель. Антон признается: огромную базу для того, чтобы открыть бизнес в пищевой промышленности, дал биолого-почвенный факультет ТГУ.
Юный бизнесмен с птичьего рынка
Вообще я поступил в вуз в 1984 году, но только на заочное. Потом пошел в армию и после восстановился на 1 курс, но уже на дневное отделение. Платных тогда не было, все поступали без «волосатых лап».
В томский университет я поступал, так как здесь была кафедра ихтиологии. А я рос в Новосибирске, с юношества увлекался рыбками, разводил их. Дома было 13 аквариумов: большие, маленькие, банки. Я этих рыбок возил на птичий рынок: там было буйство частного предпринимательства, аквариумисты, как я, занимали два ряда. На улице зима – а люди с подогревателями для аквариумов у деревянных прилавков стоят. 30 копеек стоила рыбка, были люди, которые за выходные могли на 300-400 рублей наторговать. И это не было наказуемо: платишь 50 копеек за место, и торгуешь.
«Однажды и я заработал хорошо. Наловили с товарищем рыбок-шиповок в луже сачком, они живут несколько лет и не размножаются. А еще мороза не боятся, я банку просто на снег поставил — раскупили влет, рублей на 40 наторговал».
Я поехал поступать на ихтиологию в ТГУ. До армии я приезжал на сессию и жил в 8 общежитии. Столовки отвратительные были все советские годы. Зато когда после армии и казарм я вновь вернулся в то же самое общежитие, оно мне показалось райским местом.
Мы с товарищами, с которыми служили и поступали — Славиком Авзаловым и Валерой Якимчиком — попали в комнату 538. У нас там собрался интернациональный коллектив: черкес Далил, человек огромной силы, Славик был царских кровей, Николай — Якут и я — наполовину русский, наполовину татарин и еврей.
«Курс у нас был замечательный. Так совпало, что наша учебная и общественная университетская жизнь была насыщенной. Постоянно что-то происходило, сами организовывались. Сейчас каждые 5 лет собираемся в Киреевске на базе отдыха».
Легендарные биологи
Я абсолютно не ходил в отличниках. Мой рекорд был – 7 раз я сдавал микробиологию. Там была Лариса Ивановна Потехина. Мы называли ее «бабушка Потехина». Она постоянно ходила в валенках, но это была потрясающая преподавательница. В профессорском зале библиотеки читала англоязычные издания, давала потрясающие, по тем временам самые современные вещи. Сдать у нее было практически невозможно, если не знаешь ничего. Она садила по 3-4 человека за стол и нарезала круги у стола. И у нее был такой прикол: если после ответа ты получил трояк, можешь как в поле чудес забрать выигрыш и уйти, или биться за оценку дальше. Можешь добрать больше, а в какой-то момент снова скатиться. И студент оценивал, до какого он может дойти уровня. В итоге я просто сдавал частями экзамен.
Преподаватели были замечательные. Это старые кадры, которые учили по-другому и требовали по-другому. Не все читали увлекательно лекции, но было несколько потрясающих лекторов. Генетику читал у нас Юрий Михайлович Новиков. Это были потрясающие лекции, сейчас жалею, что прогуливал. На лекциях Потехиной я тоже сидел с раскрытым ртом, хотя практически ничего не понимал.
На 4-5 курсе еще один был легендарный преподаватель – Бодо Германович Иоганзен легенда университета. Ему тогда было за 70. И когда он нам читал лекцию по экологии, я помню – держал учебник 1932 года выпуска, который написал он, будучи 25-26 летним. Это была живая легенда.
Вместо мечты об ихтиологии — обучение детей
От ихтиологии я отказался после практики в конце 2 курса. Хотя это было, пожалуй, лучшее время в моей жизни. Когда каждый выбирал себе кафедру, мы поехали на таймыр. Преподаватель Владимир Иванович Романов изучал там красную рыбу и возил студентов. Озеро Хантайское — это закрытая зона, со спецпропусками, там 300 с лишним метров глубиной. Одно из самых ярких на земле, где я бывал – ты стоишь возле этого озера, Путоранских гор, видишь несколько климатических зон: тундра, Алтай, озеро, горы, очень низкие облака, невероятно сочные краски огоньков. Местные красную рыбу чуть присолят и едят в течение дня. И в том числе там были бывшие студенты ТГУ, которых Романов привозил туда на практику и они там остались.
Несмотря на то, что практика была самой яркой в жизни, я решил, что уйду с ихтиологии на такой высокой ноте. Где-то на чердаке валялись медицинские справочники – решил, что на физиологию пойду. И мое ихтиологическое образование на этой практике закончилось – на лучшей, и самой яркой.
На кафедре физиологии человека и животных я учился не напрягаясь, уже тогда владел искусством сдавать экзамены. В конце 3 курса выработал такой алгоритм – чтобы сдать экзамен, надо рассмешить преподавателя. Преподаватель, который засмеялся, тебе никогда двойку не поставит. Это работало.
В какой-то момент я женился и решил перевестись на заочное отделение: надо было работать как-то. Устроился воспитателем в интернат, где сейчас кадетский корпус, мне дали 6-7 классы. Чуть позже пошел работать в новую 49 школу на Мокрушина, когда мог работать учителем. Захожу, смотрю: женщина в халате моет стены. Спрашиваю: кто директор? Говорит: ну я. В итоге я устроился туда биологом, еще и преподавал окружающий мир: предстояло самому решить, о чем с детьми на этих уроках говорить. В моей семье все читающие, дома была большая библиотека мне было, откуда брать.
«Подумал: расскажу о тех вещах, которые культурный человек должен знать, но которых в школе не дают. Например, у нас была развивающая игра – путешествие по солнечной системе, мы с одной планеты перелетали на другие и делали задания. Была у меня книжка – как выживать в разных условиях. И мы по этой книжке активно развивались».
Директор шла навстречу, да и вообще коллектив набрали — огонь! Человек 15 мужиков в школе – невероятно. Физики, программисты, я как биолог, историков двое. Школа была еще под патронажем пединститута и программа развивающего обучения, современная тенденция, но не было бюрократии. Такая творческая атмосфера была.
Выращивать вешенку, разбирать ЭВМ, продавать лекарства: пробы в бизнесе
В школе я года 3 проработал, потом уже перешел на полставки и начал заниматься бизнесом. Родилась дочка, от школы дали общежитие, надо было зарабатывать. Сначала с Сергеем Щеголихиным (один из учредителей Радио-Сибирь) делали наглядные пособия для уроков физики, биологии, математики. В 91 году бизнес этот прикрылся. Я понял, что в школе особо не заработаешь.
Потом пришел работать на радиозаводе, где в бывшем бомбоубежище разводили вешенку. Это был частный бизнес, я там набрался опыта как рабочий набива. Смешивал, набивал мицелий пропаренной соломой.
Потом объединился с братом: он учился на экономиста в ТГУ, накалымил и на складе академгородка раздобыл 10 польских наборов ЭВМ. Из всего набора людям нужны были мониторы и дискеты. Мы все разгрузили и я бегал по городу, распродавал. Там я заработал свою первую зарплату большую – втрое больше, чем в школе. Тогда понял, что лучше заниматься своим бизнесом, чем работать на государство.
С денег, полученных с распродажи ЭВМ, я закупил лекарства и возил их в Казахстан. Аптек частных тогда не было – были только государственные и муниципальные штук 30 на город. Я накупил лекарств не понимая их назначения. Первые пару раз было замечательно: возил большой чемодан с сотней наименований. Как потом выяснилось, малая часть была стоящие лекарства, остальное мне впарили просто. Все было нормально, пока Казахстан не поставил границу и не ввел тенге. Несмотря на то, что я получил лицензию на аптечную деятельность, ездить стало тяжело, как и искать нужные каналы поставок и продаж.
Из медицины я не ушел: создал компанию, которая торговала медицинскими товарами. Всякие грелки, катетеры, презервативы, маски. В 1998 году бизнесу в стране резко стало плохо: мы полтора месяца вообще не работали, была бешеная инфляция. Государство мне подкинуло небольшой подарок: закон о замене содержимого автоаптечек. Их я и комплектовал. За остроконечными ножницами ездил на Новосибирскую барахолку.
Найти пятый элемент питания
В 2000 году я получил звонок из Донецка. Одна компания делала клетчатку и продолжила дать нам на реализацию один контейнер. Я согласился и через месяц получил посылку с баночками, яркой упаковкой — классный пример маркетинга. Тема с клетчаткой была мне тогда непонятна, но мое физиологическое образование начало срабатывать. Я понял, как все работает, составлял рекламные тексты, развез все по аптекам и это, на удивление, быстро продалось. Тогда достаточно было дать объявление на радио и все, товар продан!
Я несколько продал контейнеров и подумал: а почему не сделать свою клетчатку? По сути ребята из Донецка брали зерна, взрывали их как попкорн и перемалывали. При этом такая пшеница сохраняла все свойства.
Как-то так звезды сложились, что один из моих друзей-биологов сидел на новосибирском комбинате и давили масло из зародышей пшеницы.А отруби, которые они отправляли в отходы, были самыми чистыми и диетическими. Я предложил объединиться. Идея — от меня отруби — от него. Я арендовал цех, где было оборудование для кондитерского производства, приспособил его для производства продукта и назвал «Сибирская клетчатка». Сначала это была смесь оболочки зерна, отрубей и ягод, потом через год стал добавлять травы. Получился оригинальный продукт. И вот с 2001 года я занимаюсь производством, являюсь учредителем и директором компании «Сибирская клетчатка» и теперь мы производим порядка 200 разных продуктов.
Сейчас у нас самая большая база данных по клетчатке собрана в стране, подготовлено около тысячи научных обзоров на эту тему. По сути клетчатка – это пятый элемент нашего питания наравне с белками, жирами, углеводами и водой. Хотя многие клетчатку еще недооценивают. Именно пищевые волокна поддерживают микрофлору кишечника, и ими питаются пробиотики.
«У меня принцип: надо очень стараться не обманывать своих покупателей, делать качественно. Это, может, не всегда дает быстрый эффект, но репутация — фундаментальная вещь, то, ради чего мы живем. С какой репутацией мы подойдем к концу – с той и останемся. Других ответов о смысле жизни у меня сегодня нет».
Университет в моей работе занимает первое место. Я, конечно, был раздолбай, но на 5 курсе понял, что это все серьезно, и совесть не позволяла вообще ходить не готовым на экзамены. С одной стороны мое образование не способствует тому, чтобы я занимался бизнесом. Но само научное обоснование того, что я делаю, сыграло очень большую роль. В дипломе написано «Учитель биологии и химии». Это как раз те вещи, которые в пищевом производстве крайне важны. Хотя у меня сейчас прокачанный технолог, но порой я понимаю, что я на своих «старых дрожжах» некоторые моменты вижу глубже, чем он.
Интервью записано 15.02.2022
