«Я лучший в русском языке среди томских египтян», — смеется 24-летний Мина Тавадрос. В общем-то, у него не было выбора не приехать в Томск: парень мечтал быть физиком-ядерщиком, поступил в Египетско-Российский университет в Каире и выбрал смешанную программу, обязывающую его 2,5 года отучиться в Томском политехе. Но в Сибири Мине так понравилось, что после специалитета он продолжил обучение в магистратуре, далее планирует аспирантуру. Как понять, что ты – сибиряк, рассказываем в специальном проекте tomsk.ru.
Историю Мины слушайте в подкасте:
Ядерная физика – это сложно, это опасно, это может убивать. Примерно так думает большинство обывателей, особенно в Египте, где люди не слишком знакомы с ядерными технологиями – из специфических объектов в стране есть только учебный ядерный реактор всего на 2МВт (в Политехе, например, исследовательский реактор ИРТ-Т в три раза мощнее). Но Мина Тавадрос знал, что мирный атом – это надежный «источник» электроэнергии. А хроническая нехватка энергоресурсов – бич Египта…
«Мне было интересно изучить, как это работает, тем более, в школе я больше всего любил именно физику, а также математику и химию, — рассказывает Мина. – В Египте есть университет, где очень хорошая теоретическая подготовка по ядерной физике – в Александрии, но туда я поступить не смог. У нас специфичная система высшего образования «по прописке»: если у меня регистрация в Каире (а я родился и вырос в Каире), то в вуз я могу поступить только в Каире. В Александрию меня возьмут, если останутся места после местных жителей. Но это редкий случай: в Египте очень престижно иметь высшее образование, и все стараются его получить, чтобы гарантировать себе хорошую работу».
В Каире самым сильным с точки зрения физики был Египетско-Российский университет. Мина поступил туда на инженерный факультет. Это, кстати, тоже особенность местного образования: в Египте популярны частные вузы, открытые в партнерстве с другими странами, поэтому, кроме Египетско-Российского, есть Египетско-Французский, Египетско-Британский, Египетско-Американский, Египетско-Немецкий университеты…
«Первый год учебы был подготовительным: дается базовое инженерное образование, после которого студент выбирает конкретное направление и специальность. Я изначально шел на мехатронику, но как раз через год Египетско-Российский университет открыл совместную программу по ядерной физике с Томским политехническим университетом. Дело в том, что в 2015 году Москва и Каир заключили соглашение о сотрудничестве по строительству и эксплуатации первой в Египте АЭС «Эль-Дабаа». Для нее в перспективе нужны были местные кадры, их помогала готовить Россия. Желающие пойти на программу должны были подписать документ, что обязуются три года отучиться в Египте, а потом поехать в Томск еще на 2,5 года», — рассказывает Мина.
«Наш ректор говорил: «Я проехал всю Россию и лучше Томского политеха не нашел! Так что добро пожаловать в мороз!» — улыбается Мина. – Меня это не пугало – просто была мечта стать инженером-ядерщиком. Про Россию я знал только то, что это самая большая страна, там президент Владимир Путин и там живут белокожие голубоглазые люди — в противоположность нам, египтянам. И еще — там есть снег. Папе и маме тяжело было отпускать меня так далеко: у нас принято, что дети живут с родителями до женитьбы. Им, конечно, не хватает сына рядом, дома осталась только сестра (она в этом году получила образование фармацевта). Но они понимают: то, что я получаю в Томске — это мое будущее, моя жизнь, моя карьера в отрасли».
Египтян в Томске тогда было единицы, Мина писал всем, кто имел опыт проживания «в снегах»: «Как готовиться, что брать с собой?». Все сходились во мнении: египетские теплые вещи точно не подойдут, то, что в Африке считается зимой (+17 градусов), в Сибири нормально для лета. В общем, Мина, вези футболки и шорты, а с остальным разберешься на месте!
«В конце сентября 2018 года я приехал в Томск, по моим ощущениям было уже холодно, — рассказывает Мина. – Но мне сразу понравился город. Многие египтяне говорят: хотим только в Москву и Питер! Но они из маленьких городов, а я всю жизнь жил в Каире и понимаю, что такое столица… После 2,5 лет обучения у нас были такие, кто из Томска уехал в магистратуру в МИФИ, я говорю: «С ума сошли! Оставьте меня здесь!». Что касается страны в целом, то многие из стереотипов оказались неправильными. Россия свободная страна, можно говорить, что захочешь, вне зависимости от того — мальчик ты или девочка».
К морозу Мина привык довольно быстро – зимой под пуховик уже достаточно футболки, а перед выходом на улицу он даже не смотрит погоду. То, что организм «настроился» на холод, он понял этим летом в Каире: «Смешная история случилась. Я приезжал домой, отдыхал и делал кое-какие документы. И у меня был солнечный удар. Лежал потом в постели… Короче, я уже сибиряк!».
Если в Египте на «атомной» программе было больше теории, то в Томске – практики. Например, на второй год магистратуры студент один день в неделю обязан проводить на учебном ядерном реакторе. В рамках производственной практики группа египтян полным составом посещала АЭС в Ростове.
«Мы учились именно своей, отдельной египетской группой. Жили тоже вместе. Кругом египтяне! Тут египтянин, здесь египтянин, в кармане тоже египтянин», — смеется Мина.
Отчасти это было проблемой – не было мотивации разговаривать на русском, ведь обучение и на специалитете, и в магистратуре было на английском. Но общаться с местными как-то надо!
«Отношения с русским языком у меня всегда были очень плохие. Мы с ним никогда не дружили,- снова смеется Мина. – В Египте на первом курсе университета у нас был русский, и весь первый семестр у меня были постоянные двойки. Ничего не понимал, что говорят. Открывал учебник: что там вообще написано? Удивлялся, что есть друзья, которые получали пятерки. Как вы блин это делаете??? Когда приехали в Томск, общался с таким же «успехом». Прихожу в магазин, кассир говорит: «Здравствуйте, пакет надо?», а я не понимаю, чего она от меня хочет…».
Мина начал смотреть ролики в YouTube – не помогло. Скачал учебники – не помогло. Пошел на платные курсы – тоже никакого прогресса: преподаватели объясняли все на русском, если было не понятно слово – приводили синоним, а не переводили на английский…
«Русский – третий по сложности язык в мире: первый китайский, второй – мой родной (арабский то есть), третий – ваш. Но как человек, у которого раньше все время были двойки по русскому, не могу не похвастаться: на данный момент я лучший из египтян, кто разговаривает на русском языке! – говорит Мина (и то, что он умеет шутить на русском, его слова подтверждает). — Египтяне говорят не с акцентом – они просто неправильно произносят звуки. Я тоже так разговаривал. Недавно увидел старую переписку с одной девочкой, там было голосовое от меня. Я его переслушал, подумал: кто это вообще?»
«Одна из проблем в том, что никто не поправляет, — считает Мина. — Когда мы учились на специалитете, с нами параллельно училась группа русских студентов. У нас менталитет такой, что мы не можем подойти к незнакомой девочке, обратиться к ней. Обнимашки и целовашки при встрече, которые нормальны в России, — это не про Египет. Поэтому я думал, что подружусь с парнями из русской группы, и они мне помогут. Ни фига! Они слышали, что я двух слов связать не могу, и просто ржали. Мне было обидно, в какой-то момент стало тяжело разговаривать на русском – рот открою, обсмеют… В общем, пришлось начать общаться с девочками. В итоге выучил русский за четыре месяца. Потом, кстати, те ребята, которые надо мной смеялись, стали моими друзьями».
Из тех 13 египтян из первой группы, кто закончил в Политехе специалитет, в Томске осталось четверо: двое поступили в магистратуру, двое – сразу в аспирантуру. «Двое уехали в МИФИ, остальных забрали в египетскую армию», — улыбается Мина.
Сам он после магистратуры планирует аспирантуру – хочется дальше и дальше углубляться в любимую профессию. Как опытный человек, помогает вновь прибывшим землякам:
«Сейчас являюсь представителем египтян в Томске: в случае проблем звонят мне. Вот был случай: чувак только что приехал, пошел в магазин. У нас в стране пакеты дают бесплатно, здесь их надо покупать, и он пришел со своим рюкзаком, чтобы сэкономить. В зале начал класть продукты прямо туда – не взял тележку. Хотел достать их на кассе и рассчитаться, но охрана подумала, что он вор… В общем, в два часа ночи поехал его вызволять, все закончилось хорошо, — вспоминает Мина. – Мне нравится в Томске, я считаю, что уже достиг какого-то положения: меня трудоустроили в Политех, я инженер в Инженерной школе ядерных технологий. Уезжать пока не планирую: то, что я получил в Томске за четыре года, не хочется растрачивать и начинать все с нуля».
