Из распространенного химического элемента с помощью ядерных реакций можно сделать что-то очень редкое. Что-то, что даже может спасти жизни людей. Именно это привлекало Нельсона Вилья в медицинской физике. Но в его родной стране – Венесуэле – «ядерки» не было. Зато был договор с Россией на подготовку физиков-ядерщиков… Каково это – в один день оказаться в Сибири, как без ядерного реактора сделать прорывную ядерную технологию и почему найти любовь в Томске – это судьба, рассказываем в новом выпуске спецпроекте tomsk.ru.
Историю Нельсона можно послушать в подкасте:
В мире меньше десятка ядерных держав, одна из которых – Россия. При этом энергию с помощью атомных электростанций получают около 40 стран – они покупают технологии «под ключ» у тех, кто ими обладает. В 2010 году между Россией и Венесуэлой было подписано соответствующее соглашение о развитии и мирном использовании ядерных технологий. А в 2011 году Нельсон Вилья и еще 19 венесуэльцев приехали в Москву, чтобы начать учить русский язык, а затем получить профильную специальность.
«Я родился в городе Мерида, учился в Андском университете. Мне всегда нравилась физика, особенно ядерная, но ее в Венесуэле нет – есть только один институт, который занимается калибровкой детекторов радиационного излучения, и установка гамма-облучения. В 2009 году я закончил университет и уехал в Каракас, столицу Венесуэлы, где начал магистратуру по медицинской физике – наиболее близкому к ядерной физике направлению. Одновременно работал медицинским физиком в радиотерапии и в радиодиагностике, делал контроль качества схем лечения, планировал лечение пациентов, рассчитывал типы излучения и необходимые дозы. Это было здорово – помогать людям!» — рассказывает Нельсон Вилья.
Нельсон планировал поступать в МИФИ, но свободных мест там не оказалось — предложили подождать год. Лишнего года в запасе у парня не было. В российском минобре ему рассказали про Томск – что в местном Политехническом университете есть хорошее образование по желаемой специальности, и начинать можно прямо сейчас.
«Долго я не думал – даже карту не посмотрел. Купил билет на самолет и на следующий день улетел в Томск, — с улыбкой вспоминает Нельсон. – Я выбрал специальность «Ядерная физика и технологии», профиль медицинская физика. Мы с моим другом из Венесуэлы были единственными иностранцами на программе, тогда обучение было только на русском (сейчас есть англоязычные программы, но мы не были так удачливы). Думали, что за год в Москве хотя бы чуть-чуть узнали язык, но оказалось, совсем нет – на лекциях я ничего не понял вообще! И не понимал первые три месяца».
В конце концов, Нельсон и его друг нашли рабочую схему: заранее узнавали у преподавателей следующую тему и учили к ней основные понятия. В своей магистерской диссертации Нельсон исследовал воздействие разных видов излучений (например, гамма-излучения) на водный фантом. Защитившись, поступил в аспирантуру.
«Томск похож на мой родной город: тоже много университетов, много молодежи, дружелюбные и открытые люди. Если есть вопросы, всегда помогут, — отмечает Нельсон. – Зима для меня – не проблема, я совсем не мерзну, хожу в обычных кроссовках. Мерида находится в горах, на высоте 1630 метров над уровнем моря. Температура там +16…+24 градусов круглый год. А в Томске – разнообразие: есть и зима, и весна, и лето, и осень. Лето даже слишком жаркое: в 2013 году, я помню, было ощущение, что я умираю от жары! И до сих пор не могу привыкнуть к тому, что летом солнце восходит очень рано, спать невозможно».
Одним из плюсов учебы в Томском политехе было наличие в вузе учебного ядерного реактора – единственного в России действующего университетского, где к тому же могут учиться иностранцы. Как вспоминает Нельсон, его научный руководитель, профессор-консультант лаборатории №31 ядерного реактора Виктор Скуридин, сделал много необходимых документов, чтобы венесуэльский аспирант мог проводить исследования на объекте. Каждый раз им говорили: «Скоро будет разрешение». В итоге Вилья получил допуск только через два года – но к тому времени начал работать на циклотроне Р-7М (циклическом ускорителе частиц).
Группа профессора Скуридина исследовала методы получения технеция-99м – одного из самых популярных радиоактивных изотопов в медицинской диагностике. На него приходится около 70% диагностических процедур по всему миру и 90% — в России. Этот изотоп очень востребован, потому что малая энергия гамма-излучения обеспечивает малую дозу облучения пациента и идеально регистрируется. Через несколько часов после введения технеций-99м полностью выводится из организма.
«В природе технеция-99м не существует — во всем мире его получают из урановых или молибденовых мишеней. А мы начали исследовать метод, чтобы получить его и на циклотроне из изотопа циркония-96. В этом и прелесть ядерной физики – ты можешь один элемент превратить в другой, придав ему новые свойства. Облучали циркониевую мишень пучком альфа-частиц, получали молибден-99, от которого в дальнейшем радиотехническими методами отделяли дочерний технеций-99м. Мы первыми сделали полный цикл выделения технеция-99м из циркониевых образцов на циклотроне, найдя оптимальные условия – какая энергия пучка нужна, какие частицы могут быть использованы для облучения, какой из методов радиохимии подходит для выделения технеция-99м», — поясняет Нельсон Вилья.
Сейчас ТПУ обеспечивает потребности в технеции-99м более 30 клиник Сибири и Дальнего Востока.
Параллельно Нельсон присоединился к команде своего земляка, профессора Исследовательской школы химических и биомедицинских технологий ТПУ Рауля Родригеса. Группа TERS-Team, которой руководят Родригес и Евгения Шеремет, работает над углеродными и плазмонными наноматериалами, их применением в биомедицине и гибкой электронике.
«Композитные материалы, которые мы создаем с помощью нанотехнологий, могут быть использованы в самых разных областях – например, как сенсоры, как фильтры, как «умные» материалы для одежды, — рассказывает Нельсон Вилья. – Это популярная тема во всем мире, а в Томске ею занимаются на очень высоком уровне, поэтому в группе TERS-Team много иностранцев».
Нельсон много путешествует по Сибири – был в Шерегеше, на Байкале, на Горном Алтае. Ему очень нравится природа – красивая и разнообразная. Главный напарник в поездках – его девушка Аура. Удивительно, но она тоже из Венесуэлы (а венесуэльцы в Томске наперечет – Нельсон знает только о четверых, включая его самого). Более того, она тоже росла в Мериде и училась в Андском университете. В 2014 году приехала в Томск целенаправленно, в Институт природных ресурсов (сейчас — Инженерная школа природных ресурсов). Недавно защитила кандидатскую диссертацию. Они не были знакомы до Томска – для обоих, видимо, судьба была сюда приехать!
