Томск — рай для любителя истории: здесь сохранились целые улицы старинных домов, здесь примерно в одно время творили выдающиеся сибирские архитекторы конца XIX — начала XX века. Это сразу увидел Иван Атапин, новосибирец, мечтавший стать историком. Как истфак ТГУ привел к открытиям в архитектуре конструктивизма и какой след «оставили» в Томске норвежские церкви — в новом выпуске проекта Tomsk.ru и ТГУ «Университет без границ».
Я родился и вырос в Новосибирске. Ближе к окончанию школы возник вопрос: стоит ли рассмотреть еще на какие-то города в Сибири, помимо Новосибирска? Я практически не выезжал из него до 18 лет. Весной 2015 года, еще до моих выпускных экзаменов, мы с моим отцом Ильей Брониславовичем Атапиным решили поехать в Томск. Так сложилось, что ни он, ни я здесь не были ни разу, больше знали о Кемерово и Барнауле…
Честно говоря, в Томске мы испытали сильный культурный шок. Оказалось, город очень интересный, с богатой историей и уникальной атмосферой, сохранились целые улицы начала XX века! А как только я вошел в главный корпус Томского университета, сразу понял: стоит попробовать сюда поступить. В ТГУ сошлись моя любовь к истории и архитектуре… Летом я сдал экзамены и был зачислен и в НГУ, и в Новосибирский педагогический. И вот подъезжаю к главному корпусу НГУ (тогда еще не было нового корпуса), вижу это советское, совершенно жуткое здание — типовая постройка 1960-х. И понимаю, что даже заходить туда не хочу…
Любовь к истории меня с детства — я, можно сказать, вырос среди антиквариата: мои родители всю жизнь собирают старинные вещи. Но Новосибирск сам по себе город современный. Конечно, там очень интересная архитектура, и история города тоже интересная. Но меня тянуло к чему-то еще более историческому. В Томске я увидел то, чего не ожидал увидеть. Плюс в 18 лет хотелось чего-то нового, но в то же время сибирского. Можно было спокойно выбрать Москву или Питер, но я уверен: там было бы гораздо скучнее. Потом, кстати, я жил в Питере, заканчивал там магистратуру.
Поступил я, естественно, на истфак ТГУ, но свой круг интересов в истории тогда еще не определил. Учебный план был насыщенным, включал и математику, и экономику, и философию, и археологию (что, кстати, привело некоторых моих одногруппников в профессию археолога). Исторические дисциплины охватывали всё, начиная с Древнего мира и заканчивая Сибирью конца XX века. Многие преподаватели отличались нестандартным подходом, лекции их были очень живыми. Это, например, Евгений Алексеевич Васильев (преподавал как раз историю и культуру Древнего мира), Олег Владимирович Хазанов (история Древнего Востока).
Достаточно долго я определялся с тем, что все-таки изучать, какую тему выбрать для курсовой работы. Хотелось чего-то, что связано с архитектурой. Подошел к Ольге Владимировне Богдановой (она в свое время окончила архитектурный факультет ТИСИ, исследовала историко-культурное наследие Сибири, историю архитектуры и градостроительства в нашем регионе). Ольга Владимировна спросила меня, знаю ли я о существовании нескольких книжек об архитектуре Сибири. Естественно, они у меня были. Она сказала: «Ну все, будем писать диплом вместе». Сразу, с первой встречи!
Курсовые у меня были посвящены отдельным городам, а диплом — жилищным экспериментам в архитектуре Сибири в начале XX века. Эта тема была слабо исследована, и она всегда вызывала интерес, когда я выступал на научных конференциях. Сейчас по материалам диплома пишу книгу.
Я изучаю в основном архитектуру советского периода, которая очень тесно связана с понятием социально-архитектурных экспериментов. Это те амбициозные масштабные проекты, которые появлялись в 1920-е и в 30-е годы, когда архитекторы хотели не только участвовать в жизни Сибири, но и преобразовывать ее к лучшему. В эти годы появились проекты домов-коммун, жилых комбинатов, социалистических городов, таких, как Новокузнецк или Прокопьевск. Архитекторы предлагали совершенно радикальные, безумные варианты переустройства жизни, вплоть до того, что люди должны жить по пять тысяч человек одним коллективом. Это очень спорная тема, в ней много насилия, жестокости, но это пока что не изученные сюжеты, потому они и интересны для исследователя.
Когда я начал погружаться в историю, оказалось, что инициаторами всех этих экспериментов и в Новосибирске, и в Новокузнецке, и во многих других городах вплоть до Екатеринбурга были выпускники томских вузов. То есть конструктивизм в Сибири и на Урале был начат томичами. В частности, студенты-инженеры Томского технологического института (ныне ТПУ) съездили в Москву и Ленинград, увидели новую архитектуру, познакомились с пионерами конструктивизма и поняли, что надо развивать это направление в своем регионе.
В Томске тогда ничего особо и не построили — просто не было необходимости возводить здесь какие-то гигантские заводы или жилые комплексы, поэтому томские специалисты из «конструктивистского кружка» были больше востребованы в крупных городах. Один из немногих (и самый яркий!) примеров конструктивизма в Томске — знаменитая «пятихатка», общежитие №1 Томского госуниверситета на углу улиц Никитина и Крылова. С архитектурной точки зрения это образцовый пример конструктивизма: ноль декоративного оформления, большие широкие окна, вертикальное остекление лестниц, что для Томска тогда было единичным случаем. Ну и, конечно, такой монументальный вид, символизирующий достижения советской науки и образования.
Впрочем, «пятихатка» примечательна даже не архитектурой, а историей: это первое студенческое общежитие, построенное в советские годы, в его основу лег как раз проект дома-коммуны. Там были предусмотрены блага, не доступные многим томичам в 1920-30-е годы: столовая, буфет, клуб, комнаты для досуга, комнаты отдыха, спальни на 4-5 человек (а не 10-12, как жили тогда многие студенты). Плюс обстановка была с элементами шика — стояла хорошая добротная мебель, экспроприированная у томского купечества. Все это стимулировало студентов поступать в Томский университет. Я читал рекламные брошюры 1930-х годов, там была даже отдельная страница, посвященная этому общежитию. Хотя в него попадало, наверное, 5-10% от всех студентов.
Вообще, из томской архитектуры я больше всего ценю работы Константина Лыгина. Это просто гений, который попал в нужное место и в нужное время. Очень нравится стиль Викентия Оржешко, я его по нему отдельно собираю материалы, может быть, будет выставка. Так случилось, что в его доме на улице Кузнецова продавалась квартира, и мне повезло стать жителем старинного деревянного дома (потом в соседней квартире отец организовал музей «Профессорская квартира»). Конечно, очень тяжело следить за всем этим. Ольга Владимировна (Богданова) занималась в том числе и вопросами реставрации деревянного наследия.
На старших курсах я стал призером олимпиады в Санкт-Петербургском госуниверситете, и получил возможность пойти туда в магистратуру. Я выбрал историю искусств. В Томске я получил фундаментальное историческое образование, но понял, что хочется восполнить и искусствоведческий багаж (в Томске нет искусствоведения — только культурология). Потому что писать об архитектуре с точки зрения только истории — это однобоко, так же, как и писать об архитектуре с точки зрения только архитектуры.
Когда я уехал, отец открыл в Томске частный музей «Профессорская квартира». Если честно. Я не ожидал, что это зайдет (и томичам, и гостям города), но к концу моей магистратуры объем работы в музее существенно прибавился. Я вернулся в Томск. Теперь являюсь научным сотрудником «Профессорской квартиры», также веду занятия на родном истфаке и планирую туда же поступить в аспирантуру.
В Петербурге мне удалось познакомиться с ведущими исследователями, такими, как Евгений Валентинович Ходаковский, ведущий специалист по деревянному зодчеству в России. Или — Екатерина Юрьевна Станюкович-Денисова, которая помогла мне с работами по авангардной архитектуре. Мне, со своей стороны, удалось заинтересовать их сибирской спецификой. Они знают про Томск, читают про него, следят за историей восстановления Дома с драконами. Евгений Валентинович изучал норвежские деревянные церкви, написал книгу про них. А у нас в Томске есть дома, вдохновленные этими самыми церквями… Как видно, в моей научной карьере много совпадений, и с выбором города мне точно повезло.
