«В Томске нет случайных людей», — любит говорить Ульви Абдуллаев, глава собственного продюсерского центра, председатель томского отделения Российского союза молодежи. Здесь остаются те, кто влюбился в город… Сам он приехал из Новосибирска — поступать в ТГУ и получать лучшее (как минимум за Уралом) юридическое образование.
Как использовать навыки студента-юриста, делая карьеру в международной компании, и почему не удалось стать следователем «в стиле Эркюля Пуаро» — в специальном проекте Tomsk.ru и ТГУ «Университет без границ».
Когда я был маленьким, мои родители переехали из солнечного Азербайджана в солнечную Сибирь. Школу я закончил в Новосибирске. К выпускным классам осознанно решил: хочу быть юристом. В 2000 году президентом как раз стал человек с юридическим образованием (а я поступал в 2003-м).
Мне нравилось, что можно получить хорошую университетскую базу, и при этом ты не обязан потом работать узконаправленным специалистом: хочешь — иди адвокатом, хочешь — юристом, хочешь — следователем, хочешь — становись управленцем, вплоть до высшего уровня.
Отец дал мне свободу выбора — где именно учиться. Мы мониторили университеты — топовые в Новосибирске (НГУ, НГТУ, НГУЭУ — бывший «нархоз»). Но лучшим за Уралом в плане юридического образования все же считался Томский государственный университет. Кроме того, было удобно, что Томск под боком (в отличие от Москвы или Питера): в выходные можно ездить домой.
Я поступил в ТГУ и ни разу в жизни об этом не пожалел. Сейчас сын подрастает, уже думаю о том, что обучение вдали от родителей — это не просто про образование, а про начало взрослой жизни, когда человек учится работать со своим бюджетом (которого нет!), проходит этапы социализации (особенно в общаге!), обретает способность коммуницировать с разными людьми, в том числе теми, кто интеллектуально более развит…
Поскольку юрфак ТГУ всегда был очень престижен, на первом курсе у нас подобралась разношерстная компания. Были и дети больших чиновников, бизнесменов. А были и ребята из очень простых семей, умные и добивающиеся своей цели. Например, в общежитии мы жили в одной комнате с Данилой из Абакана, который пять (!) раз поступал на юридический. Учился в вузе у себя в городе, и только курсе на четвертом смог наконец-то набрать нужное количество баллов в Томский университет. Мечту исполнил!
Нас учили крутейшие профессора — лучшие представители юридического мира. Например, руководил юрфаком профессор Владимир Уткин, заслуженный юрист РФ. А моим научным руководителем был Эльман Сулейманович Юсубов — на тот момент (и еще много лет после) председатель избирательной комиссии Томской области. Его личность — вкупе с моей любовью к истории, геополитике и своей стране — и определила интерес к конституционному праву, по которому я писал диплом. Эльман Сулейманович из тех преподавателей, у кого все учатся не из-под палки, а потому что реально интересно.
Надо сказать, что спрашивали с нас как с практикующих юристов. Какое бы право мы не изучали — гражданское, уголовное, конституционное, семейное, земельное — мы должны были в этом профессионально ориентироваться. Помню, предпринимательское право я сдавал три раза! На пересдаче обычно выше «тройки» не ставят, но я получил «четверку» — к тому моменту знал эту область права так, как будто уже сам был предпринимателем, много лет ведущим бизнес и несколько раз обанкротившимся.
…А не сдать что-то было страшно — на юрфаке было такое понятие как «ликвидационная сессия»: если у тебя оставалось два долга, ты уходил в академический отпуск на год и затем заново проходил курс. Страх величайший, что я — человек, привыкший быть самым умным — не справлюсь.
Первая сессия вообще стала самой депрессивной, самой сложной! Причем наибольшие проблемы с испытывал с историей — предметом, по которому в школе мне равных не было, учительница даже уроки разрешала вместо себя проводить. В университете оказалось, что в этой лиге я, мягко говоря, не сильнейший.
Да и потом каждая сессия имела хотя бы одну личность, которую ты просто так не пройдешь. Но ко второму курсу я уже начал понимать, как нужно учиться, как готовиться, как распределять силы, и стало гораздо легче.
Парни нашего курса в большинстве своем после выпуска видели себя в уголовном праве, поэтому стремились на практику в следственный комитет, прокуратуру (немаловажную роль играло то, что там стартовая зарплата была раза в три выше, чем в милиции). Я на третьем курсе проходил практику в прокуратуре Дзержинского района Новосибирска. Все по-честному: 24/7 принимал полноценное участие в делах, например, в расследовании серийных изнасилований. Там был преступник, которого никак не могли поймать, и я был полностью интегрирован в процесс — вплоть до момента опознания.
Практика — это, конечно, не роман в стиле Эркюля Пуаро, когда ты ходишь с лупой, обнаруживаешь в комнате, где произошло убийство, перо, которого тут быть не могло; понимаешь, что стреляли через подушку, ищешь — и находишь убийцу в соседней комнате, откуда подушку принесли… Все банальнее — но сложнее.
Например, ты должен сделать осмотр трупа. Первый раз побывав в морге, я испытал такой шок! Еще помню, какое неизгладимое впечатление оставила практика на старших курсах по уголовной психологии. Мы ездили на занятия в психиатрическую больницу, изучали, какие психические расстройства бывают, как это выглядит, как с этим работать.
Наши наставники — следователи, доктора — тратили на нас время, передавали свой опыт. Но они были готовы возиться с нами, потому что понимали: когда мы придем на работу после вуза, то будем адекватными и подготовленными сотрудниками.
Мы, в свою очередь, были уверены: выйдем с таким крутыми дипломом, и к нам выстроится очередь с предложениями о работе! Она, конечно же, не выстроилась. В те годы (сейчас, я уверен, все по-другому) на престижную работу в «элитные» органы правопорядка можно было попасть только по знакомству. И с этой горькой реальностью нам пришлось столкнуться.
Я почти год работал общественным помощником следователя, мне это очень нравилось, но бесконечно так продолжаться не могло: я со второго курса принципиально не брал деньги у родителей, был такой фетиш — обеспечивать себя самостоятельно. Где только не работал — и плакаты расклеивал, и почту разносил, и охранником был…
Когда поговорил с отделом кадров и понял, что в штат прокуратуры меня в ближайшем будущем не возьмут, решил добиваться успеха в другой сфере — в частном бизнесе. И оказалось, что человек с хорошим образованием там очень востребован! Меня сразу взяли в международную компанию — Mars, в структуру, занимавшуюся кормами для домашних питомцев.
Я начал с позиции мерчендайзера, уже через два месяца получил предложение стать торговым представителем. Потом — руководителем отдела продаж. Затем меня отправили представлять компанию в Хакасии, Тыве и юге Красноярского края, я уехал жить в Абакан.
Потом жил также в Красноярске, в Екатеринбурге… Но всегда искал возможность переехать обратно в Томск — влюбился в город, как и многие приехавшие сюда студенты. Через некоторое время удалось стать руководителем офиса здесь.
Я быстро сделал карьеру благодаря своему образованию. Именно знание законов особо не понадобилось, но пригодилось все остальное — умение коммуницировать, выстраивать свою речь, отстаивать позицию (особенно в жестких переговорах).
Важным оказалось навык публичного выступления, за что спасибо КВНу: в 2000-е годы КВН в ТГУ был сильнейший. Я был капитаном команды «Черный юмор», на одной сцене с нами играли такие команды, как «Ударная волна» во главе с Андреем Бурковским, тоже учившимся на юридическом. Залы всегда были битком, и ты должен был заинтересовать собой этих людей.
В какой-то момент я осознал, что мне не интересно просто зарабатывать деньги, без миссии. Да, я буду расти по карьерной лестнице, буду становиться все круче, зона ответственности — шире. Но даже если стану «директором мира», все равно моей задачей будет просто продавать больше кормов для домашних животных.
А я хотел заниматься чем-то созидательным, быть полезным обществу. Это привело к тому, что я стал директором многих флагманских программ в молодежной среде, например, «Томского коллайдера». После участия в них многие ребята стали лидерами своих проектов, то есть я и моя команда сыграли в их жизни большую роль.
Сейчас у меня своя компания — проектный центр Ульви Абдуллаева, мы делаем большие проекты, из последнего — слет участников нейроиндустрии из трех томских университетов. По его итогам могут появиться очень полезные проекты типа нейропротезов. Это и есть чистое удовольствие — знать, что твоя жизнь не проходит бесцельно, приносит благо.
Сейчас я стал еще членом Общественной палаты Томской области, возглавил томское отделение Российского союза молодежи. По организации мероприятий нашей команде нет, наверное, равных в регионе. Но со временем я понял, что нужно развивать и свою научную погруженность в этой сфере, поэтому я и два моих заместителя год назад пошли учиться в магистратуру ТГУ, на специальность «организация работы с молодежью» на факультете психологии.
Можно построить огромную махину, но если фундамент хлипкий, то сама конструкция развалится… Кстати, все трое — отличники! Обучение в 38 лет и в 18 — это абсолютно разные вещи. Первое образование — это по сути движение по маркерным точкам, от сессии к сессии до диплома. Второе — осознанная история, когда ты из каждого нового знания извлекаешь пользу и тут же применяешь на практике. С изучения психологии начался и мой канал на YouTube «Ульви говорит!», где показываем хорошее про Россию и про Томск.
