Сегодня вся страна отмечает День медицинского работника. К этому замечательному профессиональному празднику редакция портала Томск.ру решила познакомить своих читателей с одним из лучших представителей этой профессии — заведующим отделением гнойной хирургии городской больницы № 3 Александром Помыткиным. Ко Дню медика он награжден Почетной грамотой министра здравоохранения. Воспитывает троих детей: двухлетнюю дочь и двоих сыновей четырех и шести лет. Имеет специальности хирурга, трансфузиолога, колопроктолога и организатора здравоохранения, проходил стажировку в Японии, хирург высшей категории, кандидат медицинских наук.
Наша беседа проходила в стенах третьей горбольницы, в кабинете Александра Викторовича. То и дело в дверь заглядывали врачи, медсестры. Звучали медицинские термины, вопросы. Коллеги спрашивали у Александра Викторовича совета и руководства к действию. Когда наша беседа закончилась, хирург отправился на очередную операцию.
Александр Викторович, а почему вы решили стать врачом?
По настоянию мамы, по совету родителей. Хотя, как правило, это профессия из поколения в поколение передается, я был первым представителем медиков в семье. Шесть или семь поколений моей семьи были железнодорожниками. Я стал медиком по настоянию родителей, чтобы было, кому лечить родных. Они предчувствовали наступление трудных времен в нашей медицине и заранее все предугадали (улыбается). Хотя в детстве я мечтал стать машинистом электровоза, как папа (смеется). Разочарования от того, что я так им и не стал, не было, потому что в детстве, занимаясь спортом, я посадил зрение. Другие железнодорожные специальности мне были неинтересны.
Когда вы столкнулись с реалиями работы хирурга, что вы чувствовали?
Отторжения это не вызвало. Не было ни шока, ни страха. Я начинал с работы медбратом в хирургическом отделении ныне закрытой Узловой больницы станции Томск-2, работал в институте, начиная с четвертого курса. Это были тяжелые девяностые, надо было деньги зарабатывать. К тому же было интересно в рамках выбранной специальности посмотреть изнутри, как это все происходит. Я помню свою первую операцию. Все, кто хотел быть хирургом в наше время, ходили за докторами следом всегда, смотрели, что они делают, заполняли документацию. И, если ты выполнял какой-то объем бумажной работы, помогал доктору, тебя брали в операционную ассистировать на операциях, и это было счастьем. И так как я постоянно ходил, что-то делал, на пятом курсе мне уже дали под контролем доктора оперировать аппендицит. Это первая операция, с которой начинается неотложная помощь в хирургии. Я чувствовал радость, гордость. Страшно не было, потому что перед этим я несколько десятков раз ассистировал на таких операциях, какие-то элементы мне доверяли выполнить. И все это было под контролем опытного доктора, который помогал мне это делать. В этом же отделении остался работать врачом после окончания института в 1997 году. В этом году будет 18 лет, как я работаю хирургом.
Существует стереотип, что хирург — исключительно мужская специальность. Что вы думаете по этому поводу?
У нас очень много грамотных женщин-хирургов. Просто им тяжелее, потому что на них семья и дети, как правило. А хирург не может не дежурить, и женщинам приходится большим, чем мужчины, жертвовать. Мужчина уходит на дежурство, а семья, дом и дети остаются на супруге.
А вам как семьянину приходится чем-то жертвовать?
Приходится. Мы вынуждены дежурить, не все дни мы ночуем дома, в больнице проводим очень много времени. Иногда вызывают из дома, приходится оставлять семью, детей, ехать в больницу, делать какую-то экстренную операцию. Это очень огорчает детей. Они еще маленькие…
Правда ли, что хирурги пьют?
Как и все обычные люди, мы можем выпить за праздничным столом, еще где-то. Такое мнение сложилось на каких-то отдельных примерах. Скажем так, это можно рассматривать как способ снятия стресса, потому что работа у нас достаточно нервная. Очень мало хирургов доживают до пенсии, хирургов в возрасте за 50-60 лет очень мало. Они либо ушли из хирургии в преподавание, либо умерли от инфарктов, инсультов. Кто-то из хирургов снимает стресс алкоголем, но существуют и другие способы снятия стресса. Это спорт, хобби, женщины и так далее. Хирурги выпивают, но не на работе. Мой способ снятия стресса — это семья, дети. Я, к сожалению, чувствую дефицит общения с семьей, потому что приходится очень много работать. А работать приходится не на одной работе, потому что зарплаты у докторов очень небольшие. Все работают либо не в одном месте, либо не на одну ставку.
А платная медицина?
Коммерческая медицина больше развита в частных клиниках. В нашем стационаре есть платные услуги, но их доля мала, потому что наша больница «заточена» на оказание экстренной неотложной помощи.
Медиков считают циничными, как вы думаете, с чем это связано?
Я считаю, что это мнение неправильное. Медики достаточно циничны в рамках своей профессии при общении друг с другом, но не с пациентами и их родственниками. На самом деле медики очень ранимые люди. Всегда, к сожалению, какой-то процент пациентов погибает. Не всех мы можем спасти, мы не всесильны. Невозможно доктору умирать с каждым пациентом. И если доктор не будет ставить какой-то психологический барьер, он просто долго не проживет. Он сам закончит либо инфарктом, либо инсультом, либо чем-то еще. Это какая-то защитная реакция, на мой взгляд.
Как вы учились отстраняться от боли пациента?
Мы сочувствуем, сопереживаем пациенту. И мы не всегда делаем больно. Раньше, в средние века, когда не было таких замечательных докторов, как анестезиологи, было больно. Но сейчас, когда существуют достаточно адекватные методы обезболивания, у нас почти все операционные вмешательства идут под анестезией.
Многие обыватели считают, что медики могут человека не долечить, что они не доучились, диплом купленный.
Я считаю, что это неправильное мнение. Учиться в медицинском институте на порядок сложнее, чем в других институтах. Если ты не будешь учиться, тебя просто выкинут из института. Другое дело, что у молодого медика еще очень мало практических навыков, и он не может применить полностью ту теоретическую базу, которую он получил в институте. Но для этого существуют административные ступени. Когда доктор приходит на работу, над ним есть заведующий отделением, начмед, главврач, которые контролируют его, учат, направляют. Плюс во всех больницах есть комиссия по контролю качества лечения. Все осложнения, все летальные исходы в обязательном порядке разбираются в больницах, экспертируются страховыми медицинскими компаниями, территориальным фондом ОМС. Все это очень жестко контролируется. Но мы, к сожалению, не можем спасти всех пациентов по разным причинам. По причине позднего обращения, по причине запущенности заболевания, неизлечимости. Обыватель видит то, что пациент пришел в больницу, у него развилось какое-либо осложнение, умер, погиб, и оценивает это на уровне своих знаний. Он не может полностью охватить ситуацию и понять то, что было с этим больным. Ни один врач в здравом уме не хочет причинить пациенту зло. Он в любом случае хочет пациенту помочь, но, к сожалению, не всегда может это сделать.
Что самое сложное в работе хирурга?
Наверное, терпение. Терпение к пациенту, к обстоятельствам.
Есть среди хирургов какие-то приметы?
Есть. Например, это закон парных случаев, который повторяется постоянно. Если случается какая-то неприятность с пациентом, какой-то сложный случай поступает на дежурстве, обязательно в ближайшие либо часы, либо дни, будет точно такой же случай, хотя до этого их могло не быть в течение года или двух. Хирурги — все люди очень суеверные.
Вы проходили стажировку в Японии. Каковы ваши впечатления?
Это была стажировка по теме модернизации медицины в рамках обучения на Президентской программе подготовки управленческих кадров. Очень интересно было посмотреть опыт организации одной из передовых мировых медицин. Они очень сильно двинулись вперед за последние 30-40 лет по продолжительности жизни, снижению смертности от различных заболеваний. Это вопрос, конечно, денег и оборудования. Догонять их будет очень тяжело.
Вы можете сказать, что существует недостаток хирургов?
В нашей больнице имеется дефицит терапевтов, анестезиологов, пульмонологов, травматологов. Недостатка хирургов пока нет, но, чувствую, с этим мы тоже скоро столкнемся. Это связано с тем, что это специальность с очень интенсивной работой и не слишком высоко оплачиваемая. Молодежь, когда оканчивает вуз, проходит практику, интернатуру. Они видят режим и интенсивность работы и выбирают себе другую специальность.
Что Вас радует в вашей профессии?
Результаты своей работы, когда получается спасти такого больного, который мог умереть. Пациенты поступают тяжелые, бывают запущенные случаи. В работе самая основная радость — когда пациент уходит от нас своими ногами.
Наталья Чалык
Фото: Марат Хамматов
