В Кемеровской области пошла река Томь, а значит скоро ледохода нужно ждать и у нас. Для томичей он станет красивым зрелищем. А вот жители соседней с городом Черной речки разделяются между опасением повтора истории 2010 года и верой в то, что их не оставят на произвол стихии.
«Мы морально готовимся, — рассказывает местная жительница Екатерина. – Вещи не прячем, а то это смешно – говорят на крышу надо поднимать. Ну как можно диван на крышу поместить? Тем более у нас многие в возрасте, на нашей улице всем почти за пятьдесят. Конечно, устали уже мы волноваться, переживать. Мечтаем о переселении или чтобы дамба была построена. Очень тяжело, кажется, что мы незащищены и никому тут не нужны. Сейчас, правда, внимания к нам больше – сирена в центре, МЧС дежурит – вот на них и надеемся».
Дом Екатерины стоит у самой Черной речки, и первым принимает на себя удар стихии. Самое страшное в паводке не вода – хотя она в ее доме поднималась до потолка, – а льдины, которые разворачивают все вокруг. «В 2010-м у меня и баня уплыла, и стайка, и веранда была оторвана – так льдины шли на нас».
Дом Ильсура, который живет на соседней улице, тоже чуть не снесло льдиной: «У меня вода почти у первого появилась. Мужики рассказывали, что дом мой спасли: плыли мимо на лодке и подвинули льдину».
Между собой жители Черной речки поговаривают: никаких природных катаклизмов нет. Есть МЧС, которое решает, спасать ли город за счет деревни.
«Все ж зависит от МЧС-ников. Вовремя затор бомбануть – и все, и никаких проблем. Затоп бывает только из-за затора, — делится соображениями житель деревни Виктор. – В 2010 году они побоялись, что в белом доме стекла вышибет, или еще что-то. А когда уже через трассу вода пошла – это же нельзя, федеральная трасса. Тогда бомбанули, и вода сразу ушла. В этом году все в их власти: захотят – затопят, захотят – не затопят. Чтобы спасти Томск они могут нас затопить. Но мы надеемся, что так не будет».
«Люди говорили, и я думаю, что если бы затор взрывали вовремя, то паводка бы не было. Все говорят: если захотят нас затопить – затопят, чтобы спасти город. Ходишь, внушаешь себе: да не будет, не будет. А бог его знает: все зависит от людей, от МЧС…», — говорит Екатерина Порфирьевна, местный старожил. В 2010 году ей пришлось ждать помощи на крыше – тогда в доме вода поднялась на полтора метра. Доставали ее с катером, и он легко переплыл изгородь размером с человеческий рост, целиком скрытую под водой.
«И даже тогда еще держали затор, не взрывали, вода идет, идет, — вспоминает бывшая учительница. – А потом, часов в девять вечера, вода стала за трассу выходить, и взорвали, вода сразу ушла. Но в этом году я все-таки думаю, что наводнения не будет, не допустят. У нас ведь после паводка в 2010 у многих в деревне до сих пор двери не открыть-не закрыть, и денег нет, чтобы поменять. И село наше такое вроде бы спокойное, а на душе неспокойно. Это травма для людей. После паводка я приходила к своему молодому бывшему ученику, говорю «Володя, ну что?». Он: «да ничего» и через три дня повесился. У него ничего не осталось после паводка, жена и двое детей, нечем делать дом. Еще один повесился. А вон сколько людей умерло пожилого возраста…».
Пока администрация деревни местным жителям ничего не говорит. Кто-то ищет информацию самостоятельно и прогнозирует потоп на середину месяца. А кто-то просто ждет, как будут развиваться события. Большинство же жителей деревни отшучивается на вопрос о подготовке к паводку («Переложу просто книжки с нижних полок на верхние», «Схожу, куплю мешок крупы и буду жить на чердаке», «А нам не страшно: волков бояться – в лес не ходить»). Здесь всерьез делят деревню на потопляемые зоны и «необитаемый» островок, куда вода не добирается. Все ждут завтрашнего дня, когда администрация проведет собрание по паводку и расскажет, чего деревне ждать и что людям делать.
Автор: Айгуль Самедова
