Сегодня отмечается Всемирный день театра, в связи с чем мы решили вспомнить о нашем последнем интервью (на данный момент) в проекте «История одной профессии». Оно прошло с томской актрисой Аделиной Бухваловой, поэтому лучшего способа отметить театральный праздник просто нет. Впрочем, еще можно заглянуть в наш телеграм-канал, где мы вспомнили еще кое-что.
Немногие зрители знают, что актрису Томского театра драмы Аделину Бухвалову мало что связывало с городом. До поры до времени. Из родного Казахстана она приехала учиться в Екатеринбургский государственный театральный институт. Окончание обучения выпало на непростое время — панедмию ковида. Тогда Аделина начала рассылать свое портфолио по разным театрам страны, но лишь Томская драма приняла к себе молодую актрису.
Впрочем, свои актерские навыки Аделина начала развивать еще в детстве, когда занималась танцами, пением и выступлениями на разных мероприятиях. В то время у будущей артистки не было желания поступать в театральное, ну а мама решила, что карьера у девушки должна сложиться исключительно в медицине. Тем не менее, время прошло и теперь Аделина Бухвалова одна из ведущих актрис Томской драмы. На ее счету крупные роли в спектаклях «Взаперти», «Матренин двор», «Из племени Кедра», «Король-Олень», «Преступление и наказание», «Гроза» и многих других.
Мы встретились с Аделиной и поговорили о том, насколько хрупким может быть актерское эго, как важно дурачиться и что актеры — самые обычные люди. Перед вами история одной профессии.
МЕСТОРАСПОЛОЖЕНИЕ ТЕАТРА МНЕ НИ О ЧЕМ НЕ ГОВОРИТ. Потому что я не знаю, где мы находимся. Я не очень хорошо знаю географию России, никогда ее не учила и для меня это очень тяжело. Но когда мы встречаемся на фестивалях с ребятами из других городов, смотрим на их работы, то я понимаю, что мы — хороший театр. И мы иногда делаем очень классные вещи.
ТЕАТР ОПРЕДЕЛЯЕТ НЕ ГОРОД, в котором он находится, а люди, которые в нем работают. Я считаю, что у нас очень хороший театр и сильная труппа.
КАКОЙ АРТИСТ НЕ ХОЧЕТ ГЛАВНУЮ РОЛЬ? Это здорово, но это огромная ответственность. За себя, и все что происходит вокруг. Я никогда их особо не ждала, первый год вообще сидела без ролей. Но потом они начали появляться. Я поняла, что мне предоставляют возможность, а значит нужно сделать все, что смогу. Но со временем поняла, что главная роль — это не всегда круто.
ВТОРОСТЕПЕННЫЕ РОЛИ НРАВЯТСЯ МНЕ тем, что в них меньше ответственности. На них ты дурачишься и можешь позволить все что угодно. В рамках дозволенного. Там ты делаешь то, о чем и подумать никогда не мог. И за счет этого второстепенные роли иногда становятся интереснее и полноценнее, чем главные.
КОГДА Я НЕ ПОПАДАЮ В СПЕКТАЛЬ, но мне очень интересен режиссер, его подход и материал, то я готова сыграть там хоть седьмого гриба в пятнадцатом ряду. Мне кажется, что для молодых артистов это особенно важно — всегда быть в работе.
Я ЛЮБЛЮ ДУРАЧИТЬСЯ. Я никакая не роковая красотка. Но, видимо, есть во мне какая-то сила, и постановщики видят, что я могу делать разные вещи. Мне и самой интересно попробовать себя с разных сторон.
ТЕАТР — ЭТО БОЛЬШОЙ ТРУД. Это не просто ты выучил текст и колбасишься на сцене, это огромный труд. И когда мы пропадаем на работе с утра до ночи, когда так сильно себя изводим эмоционально и физически, то это уже превращается в служение театру. Есть артисты, которые не задерживаются на работе, уходят всегда вовремя. Их я могу понять, у них дома дети и куча всего, и они правы. Но пока ты молод, то можно и ночью в театре жить.
СЛУЖИТЬ МОЖНО НЕ ТОЛЬКО В ТЕАТРЕ, но и в кофейне. Это просто определенное отношение к тому, что ты делаешь, если ты отдаешься своему делу полностью. Хочется верить, что я из тех, кто театру служит.
ХРУПКОЕ ЭГО АКТЕРОВ — ЭТО НЕ МИФ. Я сделала работу, считаю ее хорошей, и мне хочется, чтобы ее хвалили. Даже если ты вдруг чувствуешь, что она не очень — промолчи! Не говори ничего. Артист на сцене абсолютно голый, есть он и больше ничего. Да, он прикрыт какими-то костюмами и декорациями, но он обнажен. И если в него что-то полетит — все. Он будет очень сильно ранен. Хочется, конечно, сказать, что мне все равно и ничего меня не ранит. Но ранит, всегда ранит.
В КАЖДУЮ РОЛЬ ВЛОЖЕНА ДУША. Каждого персонажа мы создаем по крупицам, прорабатываем спектакль, его особый мир. И когда подходят и говорят: «ну дерьмо же, ну что режиссер вообще сделал?» А я отношусь к этому, я тоже, получается, дерьмо? Я не просила мне об этом говорить.
УСПЕХ СПЕКТАКЛЯ — НЕ ПЕРВИЧНАЯ ЦЕЛЬ. Ты просто делаешь свою работу. Но если тебе было неинтересно участвовать в этом процессе, то каким бы ни был результат — этот спектакль будет для тебя мукой. Даже если это какая-то грандиозная постановка, и людям нравится то, что ты делаешь, тебе самому будет неинтересно.
У КАЖДОГО РЕЖИССЕРА СВОЙ ПОДХОД. Но иногда слушаешь интервью артистов, которые с ними работают, и задумываешься: а хочу ли я побывать в таком процессе? Есть режиссер Крымов, к нему артисты приходят на первую читку, а он сам читает текст. Потом он делает полный эскиз, а актеры в этот момент не понимают, зачем они вообще здесь нужны? На их месте мог оказаться любой. А уже затем начинается полноценная работа и творчество, где важен каждый артист, но первый период подготовки убийственен. И вот я не знаю, как бы я к этому относилась.
Я НЕ ИЗ ТЕХ, КТО СИДИТ И ЗУБРИТ МОНОЛОГИ. Мне нужно «учить текст ногами», нужно понять о чем он, что хочет мой персонаж, и вот тогда пьеса ляжет на мои мысли. И когда ты его не знаешь, а тебе на первых репетициях уже нужно разговаривать с партнером, а ты не можешь, то это бесит. Я не люблю период подготовки, когда становишься заложником текста. Конечно, было бы проще перед репетицией дома выучить слова, но я так не могу. Для меня это мука.
МНЕ НРАВИТСЯ, ЧТО Я МОГУ БЫТЬ РАЗНОЙ.
ЧЕСТНО, Я ОЧЕНЬ ХОЧУ СНЯТЬСЯ В КИНО. Я считаю себя абсолютно не фотогеничным человеком. Но мне на это плевать. Я правда очень хочу поработать в кино.
ЗРИТЕЛЬ — ЭТО НЕОТЪЕМЛЕМАЯ ЧАСТЬ ТЕАТРА. Иначе просто можно было бы снять нас на камеру и выложить в открытый доступ. Ты два месяца придумывал спектакль, работал, варился в нем. И куда-то это должно выйти, кто-то должен это увидеть. Когда появляется зритель, то спектакль уже перестает быть тем, чем он был на последней репетиции. Зритель всегда есть, и я его чувствую.
НА СЦЕНЕ Я ВСЕ ДЕЛАЮ ДЛЯ ЗРИТЕЛЯ. Даже если кажется, что это не так. Все должны тебя увидеть, услышать и понять.
КАЖДЫЙ ЗВОНОК МОБИЛЬНОГО ТЕЛЕФОНА РАЗРУШАЕТ АТМОСФЕРУ СПЕКТАКЛЯ. Особенно в тихих сценах. Еще я «люблю» зрителей, которые приходят в зал после третьего звонка. Я все понимаю, что в жизни может что угодно случиться: пробки, такси, дети. Но когда это происходит после антракта, когда половина зрителей возвращается в зал, когда мы уже открыли занавес и начали играть — мне это кажется не очень уважительным.
Я НОРМАЛЬНО ОТНОШУСЬ К ТЕМ, КТО ЧТО-ТО ВЫКРИКИВАЕТ ИЗ ЗАЛА. Значит, я повлияла на человека настолько, что он не может сдержать своих эмоций и ему не все равно. Ну и ладно, пусть выскажется.
МЕЖДУ АКТЕРАМИ И ЗРИТЕЛЯМИ НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ПАНИБРАТСТВА. Мне одна девушка как-то подарила подарок, с ним было письмо. В нем она очень деликатно подписала имя и фамилию, и если у меня появится желание, то я смогу ей где-то ответить в соцсетях. Так и сделала: написала ответное письмо, мы немного пообщались, и все завершилось. Но потом поступило от нее сообщение, на которое я уже не ответила. Другая ее подруга подарила еще одному артисту подарок и не получила никакого ответа. Меня попросили с ним поговорить, чтобы он кому-то ответил. Я не знала, как на это реагировать и промолчала. Возможно, эта девочка больше не придет ко мне на спектакль и не подарит мне цветов, но я не хотела ее обидеть. Если она прочтет это, то пусть меня простит.
АРТИСТ ДОЛЖЕН БЫТЬ ОСТОРОЖНЫМ В ОБЩЕНИИ СО ЗРИТЕЛЯМИ. Люди меня не знают, они видят только то, что происходит на сцене, и складывают какое-то представление обо мне. А я же везде разная, ни по какой из ролей нельзя понять, какая я на самом деле.
ВСЕГДА МОЖНО ДОГОВОРИТЬСЯ С РЕЖИССЕРОМ, если тебя вдруг что-то радикально не устраивает и что-то предложить взамен. Тебе говорят: кури! А ты не можешь переносить запах дыма, поэтому предлагаешь какой-то альтернативный вариант. Но если для режиссера какие-то моменты остаются принципиально важными, то тут никуда не деться. Ты сам выбрал такую профессию.
МЕНЯ МОЖЕТ ОСКОРБИТЬ НЕСЕРЬЕЗНОЕ ОТНОШЕНИЕ К ТОМУ, ЧТО Я ДЕЛАЮ. Мне встречались такие люди, которые не понимали, что мы на самом деле делаем, и имели неосторожность сказать: ой да ладно, вы просто вышли и рассказали текст, это все несерьезно! Ну так попробуйте сами. Хотя бы одну неделю в театре поработайте.
КОГДА АКТЕР БЕЗ РАДОСТИ ИДЕТ В ТЕАТР — ПОРА ЗАКАНЧИВАТЬ С РАБОТОЙ. Но в моем понимании артист — это на всю жизнь, остановить может только отсутствие физических сил.
Я ПОЛНОСТЬЮ ОТДАЮСЬ ТЕАТРУ. И есть у меня глупая закономерность, когда у меня выпадает абсолютно свободный день, где я уже запланировала какие-то дела, мне обязательно поставят что-нибудь в театре. Какой-нибудь срочный ввод или репетицию. И они берутся буквально из ниоткуда.
АКТЕРЫ — САМЫЕ ОБЫЧНЫЕ ЛЮДИ. И отдыхают они так же, как и все остальные. Но если компании не актеров собираются и устраивают тематические вечеринки с переодеваниями, то мы же настолько от этого устаем, что просто собираемся с ребятами на кухне. Тихо, даже музыку не включаем. Сидим и разговариваем. Хочется спокойствия без суеты. А то всегда вокруг музыка, персонажи, тематики. Они все время с тобой.
НУЖНО АБСОЛЮТНО ЧЕСТНО ОТНОСИТЬСЯ К ТОМУ, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ. Но при этом быть свободным от рамок, имея правила не иметь никаких правил. Потому что иногда, зажимая себя в ограничениях, ты не даешь себе свободы творчества. А это вообще не круто. Без этого нет театра.
