«Пиши еще», — дали мне понять в комментариях после размышлений про медицинскую «бабу Маню». Да я и так собиралась. Тогда, в эмоциональном порыве и пылу писательской активности, я не сразу поняла, что близится же День медицинского работника. Ну, то есть, теперь уже не близится, а наступил. Сегодня он. «Напишу в воскресенье о медиках, которые меня спасли, — решила я. — Особенно поблагодарю того врача, которая оперировала меня 30 лет назад после ДТП». И вот так получилось, что именно сегодня я узнала: врача этого, Людмилы Михайловны Мещеряковой, уже нет в живых. Онкология…
… Это надо было умудриться — в 85-м году на Матьянге — в одном из самых тихих (практически без машин) микрорайонов и без того почти безмашинного Колпашева «поймать» на своем пути мотоцикл. Он выскочил из-за крутого поворота — вот секунды назад его не было видно, и вдруг — я, пятилетняя, не добежав через дорогу, от удара отлетаю в ближайшую канаву. Но мне в тот день крупно повезло. Я сейчас поражаюсь своему ангелу-хранителю. Сумел же все так устроить! Следом за этим мотоциклом (по дороге, где моторного транспорта за день — по пальцам пересчитать) проезжала легковушка, за рулем которой оказался коллега моих родителей. Он и повез меня вместе с прабабушкой, к которой я бежала через дорогу, в больницу.
Мало что помню. Очень больно и тошнит. «Баба, куда мы едем?». — «В больничку, Ирочка». — «Ой, скорее бы больничка». Никогда до этого не думала, что скажу такие слова. Детям свойственно бояться больниц. Потом — лежу на каталке, рядом какая-то женщина в белом халате. С ножницами. Обстригает мне кудри. Они склеились от рвоты и засохли. Простите за неприятные подробности. Вид, в котором мы поступаем на срочные операции, — он всегда малоприятен. «Что вы делаете?». — «Модную прическу тебе делаю. Успокойся, Ирочка».
Еще раз повезло — операционная уже была готова. Меня привезли, когда туда завозили неизвестного мне дедушку с плановым удалением аппендикса. Его сразу выкатили — меня закатили. И, видимо, главное везение — та самая Людмила Михайловна Мещерякова. Я не осталась бы жива, если бы не она. Внутреннее кровоизлияние: разрыв селезенки, которой у меня с тех пор нет, разрыв печени, ушиб почки, ушиб головного мозга, ну и так еще, по мелочи… Десять дней после операции — в коме. Родители каждый день бегали до ближайшей пожарной части позвонить (ближе телефонов не было) — пришла ли я в себя. Их коллеги из Томского геофизического треста сдавали для меня кровь. Спасибо каждому из них! Из Томска то ли готовились вызвать, то ли вызвали какого-то профессора, не знаю имени-фамилии, к сожалению, — чтобы подсказал, что делать дальше. «Еще пару дней не придет в себя — скорее всего, не жилец». Обо всем этом, конечно, я узнала намного позже, уже подростком.
«Ира очнулась! Попросила киселя», — сказали моему отцу на десятый день, отвечая на уже бог знает какой по счету телефонный звонок.
Потом были еще больницы и операции. До сих пор есть видимые и невидимые последствия того происшествия. Есть шрамы на теле. Толстые, некрасивые — в открытом купальнике на пляж не выйдешь, топик не наденешь. Тогда, в 85-м, было не до красоты. Успеть бы спасти.
«Кто ж с тобой такой кошмар сотворил?», — слышу я чуть ли не от каждого медика, который впервые осматривает меня, уже взрослую. Вкратце объясняю — кто, почему, и при каких обстоятельствах. «Да ты второй раз родилась в тот день… Ты этих людей помни», — получаю ответ. Пару раз, впрочем, предлагали мне иссечь эти швы и превратить их в косметические — почти не видно будет. Отказалась и никогда не соглашусь.
«Благодаря колоссальному опыту работы в области хирургии, с июля 2011 года Мещерякова Людмила Михайловна переведена на должность районного хирурга. В круг ее обязанностей теперь входит координация стационарной и амбулаторной хирургии, решение вопросов оснащения, увеличения объемов и расширения спектра хирургической помощи на уровне района, консультирование пациентов по профильным вопросам», — это я нашла на сайте Колпашевской районной больницы.
Завтра я позвоню туда, чтобы узнать, сколько лет было этой женщине, и где она похоронена. Скоро отпуск. Я и так давно собиралась съездить в город, где жила почти с рождения до 12 лет. Теперь — точно поеду. Вместе с сыном. 20 июля, когда исполнится ровно 31 год со дня моей встречи с Людмилой Михайловной, мы принесем к ней на могилу, если она похоронена в Колпашево, цветы. Мне очень стыдно сейчас — за то, что я не сделала этого, когда она была жива. Я даже не помню, как она выглядела. За 30 лет я, много раз вспоминая о ней, ни разу не попробовала ее отыскать.
Наверняка, у многих из вас есть доктора, которые тоже заслуживают цветов. Заслуживают слова «спасибо». Возможно, «спасибо — за жизнь». Заслуживают поздравления с профессиональным праздником. Если вы не поздравили их сегодня — не ждите следующего года. Найдите их в ближайшее время. А то, видите, как может получиться… Все мы не вечны.
Ирина Костина
