Государство готово сыграть «решающую роль» с точки зрения финансов и организации процесса. Дело осталось за бизнесом, которому необходимо наконец-то научиться применять достижения новейших компьютерных технологий на практике. Во вторник Дмитрий Медведев провел заседание Совбеза, которое целиком и полностью было посвящено проблеме суперкомпьютеров. Тема, по словам самого президента, не кризисная, а стратегическая. Оно и понятно. Ведь конкурентоспособную продукцию в современном мире, стоя за кульманом, на ватмане не намалюешь. В итоге задача была поставлена предельно четко – разработать и внедрить в стране новые современные суперкомпьютеры.
Стратегически все правильно. Только так можно получить «прорывной эффект». А практически? Вот вроде бы все верно сказал глава государства о суперкомпьютерах: «мы должны всячески стимулировать их востребованность – не потому, что это модная тема, а просто потому, что по-другому не создать конкурентоспособную продукцию». Но как-то странно получается. Создавая суперкомпьютеры необходимо еще и «стимулировать их востребованность». Получается, создаем новый продукт при полном отсутствии спроса на него.
Стимулируй – не стимулируй, а показатели на этом рынке сегодня такие. Из списка ТОП-500 суперкомпьютеров мира по последним данным на июнь 2009 года лишь четыре находятся в России. Причем самый лучший из них занимает в мировом рейтинге только 54-е место и находится в Межведомственном суперкомпьютерном центре РАН. Второй по уровню и 82-й в мире – в Научно-исследовательском вычислительном центре МГУ. Третий (223-й) – в Курчатовском институте, а четвертый (246-й) – все в том же МГУ.
Причем нельзя не отметить, что техника эта устаревает очень быстро. Например, указанные четыре российских суперкомпьютера всего полгода назад котировались, соответственно, на 36-м, 55-м, 119-м и 129-м местах. Да и входило тогда в ТОП-500 от России восемь суперкомпьютеров. А год назад – девять.
Да и российскими-то эти четыре «топовых» суперкомпьютера можно назвать с очень большой натяжкой. Производителем двух из них является Hewlett-Packard, а еще одного – IBM. И лишь та «машинка», что расположилась в исследовательском центре МГУ, от российского разработчика – компании T-платформы.
Лидируют в данной области, естественно, США, где находится 291 такая машина. Россия, как отметил президент, в этом списке занимает лишь 15-е место. Хотя это не совсем точно: правильнее сказать – занимает места с 14-го по 16-е. Ибо так же, как и у нас, по четыре суперкомпьютера есть еще у Польши и Швейцарии.
Интересно посмотреть мировую практику применения суперкомпьютеров. Особенно, учитывая, что Медведев поставил задачей не только их разработку, но еще и поиск сферы для последующего использования. Наиболее популярным участком приложения усилий суперкомпьютеров являются научные разработки. На этом поприще задействовано 72 из 500 мощнейших информационно-вычислительных машин. 46 суперкомпьютеров обслуживают финансы, 43 – геофизику, 33 – предоставляют информационный сервис, 31 – логистику. 29 занимаются разработкой полупроводников, 20 трудятся на ниве разработки компьютерных программ. 18 являются службой обработки информации, а 12 управляют Всемирной паутиной.
Помимо этого суперкомпьютеры используются в энергетике, телекоммуникациях, создании баз данных, прогнозировании погоды, торговле, автомобилестроении, компьютерных играх, медицине, биологии и даже медиа-индустрии. И это далеко не полный перечень тех задач, что сегодня решают суперкомпьютеры. Примечательно, но непосредственно на нужды оборонных ведомств работают всего 5 суперкомпьютеров – два в США и по одному в Великобритании, Франции и Швеции. Для сравнения – в автомобилестроении задействовано 4 суперкомпьютера, два из которых находятся в Германии.
Таковы основные параметры современного рынка применения суперкомпьютеров. И очевидно, что его бурное развитие и постоянное совершенствование объясняется именно постоянно растущим спросом на услуги высокопроизводительных вычислительных машин. Но Россия, похоже, как всегда пытается найти «свой собственный путь». Если следовать логике высказываний президента, получается, что мы знаем чего хотим, но не знаем – зачем нам это нужно. Суперкомпьютеры нужны, а вот что с ними делать и, главное, кто будет это делать – не понятно.
Ну, ладно, один суперкомпьютер, безусловно, надо предоставить в распоряжение министерства обороны. А то, что ж получается – у аналогичных ведомств стран НАТО их в общей сложности пять, а у России – ни одного. Ну, еще для нескольких таких машинок можно придумать применение на государственном поприще. Но ведь чтобы догнать развитые страны – не Америку, а хотя бы те же Китай или Францию – надо разработать и построить порядка 20 суперкомпьютеров. А чем они будут заниматься, если непосредственно государство способно обеспечить лишь их штучное применение?
Чиновников, наверное, в данном контексте есть резон оставить в покое. У них достаточно и своей головной боли, чтобы еще забивать себе мозги мыслями о «грид-технологиях» и «терафлопах». Нужен спрос со стороны бизнес-структур. А его нет. По словам самого президента, «огромная часть предпринимателей, не говоря уже о чиновниках, вообще не знает, что такое суперкомпьютеры». О чем можно говорить, если, по сути, лишь «один самолет» обсчитан на компьютере и существует в цифровом виде, а все остальное «как в 20-30-е годы делается на ватмане». И в ближайшее время спрос этот вряд ли появится. Не созрели пока – ни финансово, ни интеллектуально. Да и экономическая ситуация не располагает.
А раз так, то придется в эту «лямку» по полной впрягаться именно государству. Тем более что для него это важно. Ну, хотя бы, чтоб доказать миру нашу собственную российскую небезнадежность.
